Агония, 88. Демид Дубов

ракетных систем, шахты мол, помогал размечать. Да только этот гад скрыл одну ма-а-а-аленькую вещицу в этой легенде. Ладно бы, если бы так. Но я прекрасно знал, что эти же американские инженера пакистанские лагеря для подготовки боевиков готовили, а также, этих самых боевиков минно-взрывному делу обучали. А мы потом их подарки с путей и дорог снимали. Вот так финт, да, мам?! И получается, что даже мирный вариант Роджера Битти оказался совершенно и не мирным. И я как-то сразу перестал ему полностью доверять, как делал сперва.

      Всегда говорили, что стоит бояться стариков в профессиях, где умирают молодыми. Так вот, этот Роджер был из таких. Ну чисто какой-нибудь высушенный старостью американский сенатор, только в военной форме и с М16 наперевес. Ему было лет шестьдесят, не меньше. Ну хорошо, пятьдесят пять – все-таки работа нервная, я и сам выгляжу сейчас не лучше. Но дедок со внешностью запоминающейся, этого у него не отнять. Колючая щетина на костлявой челюсти, слегка выпирающие глазки, и мощный обветренный лоб, всего с парой морщин. Примерно таким же был наш полковник Лебедев, но он в последний год разъелся на казенной шрапнели с мясом, и стал напоминать дирижабль. А этот нет, скелет скелетом. Но когда я его щупал – помнишь, нож-то искал? – ощутил, что мышцы у него, словно каменные. Гад нереально подготовленный. Этакий задохлик, однако, если что, мигом уши начистит. И я стал быть с ним начеку. Но…

      …Ладно, с этим потом. Сперва все было нормально. И он даже пошутил, что мое имя похоже на «Иисус». Я сперва не понял почему, никогда не задумывался, но потом Роджер мне рассказал, что Исса – это арабская версия Христа. А я всю жизнь думал, что я ношу имя Плиева. Ладно, черт с моим именем, сами вы мне его выбрали. Материалисты, тоже мне… Это я шучу, если что. Пишу с улыбкой, не беспокойся, мама.

      Этот-то мне все и рассказал. Моей горести и моей печали не было никакого предела, и только из этических соображений и из соображений того, что я солдат, а не баба базарная, держал себя в руках. Хотя стойко не мог слушать, как он рассказывал об обмене ядерными ударами. Оказалось, что весь мой путь, практически, пройден зря. Что нет больше группировки в Кандагаре, нет больше Кабула, Гардеза, нет больше Советского Узбекистана, Таджикистана, нет больше и Советского Союза, Соединенных Штатов, Китая, Корей, Израиля и всех остальных. Он рассказал мне, что это было страшно, что мир вмиг поменялся, и стал просто остывающим постъядерным шариком, без бывших границ, без бывших государств. Просто континенты, зараженные моря и кучки выживших. Мы оба, хотя пусть и наигранно друг для друга, в тот момент верили, что эти кучки существуют. Что потеряна не вся жизнь на нашей Земле. Я так и не узнал, правда это или нет.

      Если и правда, теперь ведь мир скатился до уровня развития тех духов, с которыми мы здесь, в Афганистане, все это время сражались. А они теперь, если и выжили, стало быть, хлопают в ладоши. Они к этому подготовлены, мы – нет. Материально-то оно конечно, готовы, но вот морально… Кто же смирится с тем, что теперь нужно будет жить в пещерах? Кто был