Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Джим Батчер

скомканную простыню. Будь это эротической фотографией, за нее можно было бы огрести неплохие деньги.

      Если не считать того, что грудная клетка у обоих словно вывернулась наизнанку с левой стороны и ребра торчали сквозь кожу зубастыми, изогнутыми кинжалами. Артериальная кровь выплеснулась из их тел аж до зеркала на потолке вперемешку с комками губчатой, желеобразной массы – всем, что осталось от их сердец. Подойдя поближе, я запросто мог заглянуть им внутрь. Я обратил внимание на посеревшую плоть левых легких и сломы ребер – какая-то сила разорвала их изнутри.

      И детонатором явно послужила эротическая энергия.

      Кровать стояла посреди помещения, являясь в нем главным элементом. Оформление спальни перекликалось с гостиной: обилие красного, много бархатной ткани – даже, пожалуй, перебор, если только не смотреть на все это при свечах. Свечи, само собой, тоже имелись – в канделябрах у стены – только прогорели до конца и давным-давно погасли.

      Я подошел еще ближе к кровати и обошел ее вокруг. Ковер хлюпал под ногами. Маленькая, визжащая часть моего мозга, вроде бы надежно захлопнутая на дверку самоконтроля и закалки, продолжала верещать. Я старался не обращать на нее внимания. Честно старался. Но боялся, что если не выйду из этой комнаты, и очень быстро, то начну плакать, как малолетняя девчонка.

      Поэтому я старался фиксировать детали как можно быстрее. Женщине было лет двадцать с небольшим, она находилась в великолепной форме. По крайней мере, мне казалось, что была в великолепной форме до того как. Утверждать этого наверняка я не мог. Коротко, под мальчика подстриженные каштановые волосы показались мне крашеными. Глаза остались полуприкрытыми, так что ничего определенного про их цвет я сказать не смог, разве что они определенно не темные. Может, зеленоватые?

      Мужчина лет сорока обладал телосложением, какое достигается лишь постоянными упражнениями. На правом бицепсе его красовалась татуировка: наполовину прикрытый простыней крылатый дротик. На костяшках пальцев виднелись шрамы, старые, но глубокие, и еще один, в нижней части живота – зловещий, узкий, корявый. По виду, от ножевого ранения.

      Одежда валялась раскиданной вокруг: мужской костюм-двойка, небольшая тряпочка, имевшая означать черное платье, и пара шлепанцев. У стены аккуратно стояли две так и не открытые дорожные сумки; возможно, туда их поставил портье.

      Я поднял взгляд. Мёрфи с Кармайклом молча смотрели на меня.

      Я пожал плечами.

      – Ну? – спросила наконец Мёрфи. – Так в этом замешана магия или нет?

      – Или магия, или неслыханно потрясающий секс, – ответил я.

      Кармайкл фыркнул.

      Я тоже чуть усмехнулся – и этого вполне хватило, чтобы визжащая часть моего мозга вырвалась из-за двери, за которой я ее держал взаперти. Желудок мой подпрыгнул, напрягся, и я опрометью бросился из комнаты. Кармайкл, благослови Господи его добрую душу, не соврал. За дверью и правда стояло ведерко из нержавейки. Я рухнул перед ним на колени, и меня вывернуло