Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира. Александра Маринина

в английский первоисточник.

      …and eldest son,

      As I suppose, to Robert Faulconbridge —

      A soldier by the honour-giving hand

      Of Coeur-de-lion knighted in the field[5].

      Судя по тире, в рыцари посвящали сына. Или все-таки отца? Давайте считать. Ричард Львиное Сердце был королем с 1189 по 1199 гг. В рыцари мальчиков посвящали лет в 15–16, иногда и раньше. Если предположить, что ритуал посвящения имел место в самый первый год правления Ричарда, то с того момента прошло самое большее 11–12 лет. Получается, этому рыцарю должно быть приблизительно лет 27 плюс-минус. Мог ли у молодого мужчины такого возраста быть взрослый сын? Разумеется, нет. Значит, речь точно идет не об отце, Роберте Фоконбридже-старшем, а о его сыне Филиппе Бастарде.

      – Так, я понял. А ты кто? – обращается Иоанн ко второму просителю.

      – Я сын и наследник того же Фоконбриджа, – отвечает Роберт-младший.

      – А вот теперь не понял, – озадаченно тянет король. – Он – старший сын, а наследник – ты? Как это может быть? Или у вас разные матери?

      – Нет, ваше величество, вот мать-то как раз у нас одна, – поясняет Бастард, – это всем известно. Думаю, что отец тоже один, но тут уж никто наверняка не скажет, кроме самой матери да Господа Бога. «А дети разве могут точно знать?»

      – Грубый бесстыдник! Как ты можешь такое говорить о своей матери и позорить ее честь? – с негодованием взрывается Элеонора.

      – Кто, я? – удивляется Бастард, сделав «бровки домиком». – Ничего подобного я не делаю. А вот мой брат – да, именно он и хочет доказать, что мать меня с кем-то нагуляла и я незаконнорожденный. И если у него это получится, он откусит у меня не меньше пятисот фунтов дохода в год. Очень надеюсь, что Господь сохранит мне землю, а моей матери – честь.

      Король Иоанн откровенно веселится.

      – Вот прямодушный малый! И на каком же основании твой младший брат требует наследство? Какие у него аргументы?

      – Понятия не имею, – пожимает плечами Бастард. – Хочет получить землю, вот и клевещет, что я, дескать, незаконный. А кто же, кроме нашей матери, может точно знать, насколько мы оба законные сыновья? Вопрос, как говорится, открытый. Может, с ней и вправду потрудился надо мной кто-то посторонний, но уж потрудился он на славу: я получился ничуть не хуже братца. Посмотрите на нас, ваше величество, и сравните. Видите разницу? Если мы оба рождены от сэра Роберта и брат пошел в отца, то как же мне свезло-то, что я на него не похож!

      Шуточка вышла слегка замысловатая и сальная, но король от души хохочет (Иоанн действительно обладал хорошим, хотя и крайне злым чувством юмора.)

      – Ну ты даешь! Вот же отмочил!

      Элеонора внимательно разглядывает Бастарда.

      – А он ведь чем-то похож на Львиное Сердце, – задумчиво произносит она, обращаясь к сыну. – И голос, и лицо, и сложение такое же мощное…

      – Да, – соглашается Иоанн, – я тоже все время смотрю на него и вижу Ричарда. Ну прямо вылитый!

      И обращается ко второму брату:

      – Ну а теперь ты, младший, доказывай свои права.

      Роберт, младший брат, начинает, как водится, издалека: мол, мой отец был связан

5

Здесь и далее цитируется по: King John // The Folger Shakespeare. folger.edu. Дата обращения 23.11.2023.