Дарю тебе небо – Дорога в Вечность. Екатерина Борисовна Митрофанова

Лиды расцветает мечтательная улыбка.

      – А почему ты считаешь, что самолётик со всем его содержимым предназначался тебе? – спрашивает Лада. В её голосе звучат отчётливые нотки ревности. – Между прочим, он приземлился ровнёхонько на середине парты. То есть между нами обеими. И это ещё большой вопрос, к кому из нас двоих обращался наш будущий бравый пилот.

      Улыбка на губах Лиды моментально блекнет; в больших зелёных глазах появляется растерянность, которая быстро сменяется нехарактерной для возраста Лиды и Лады глубокой печалью.

      Теперь ревновать уже некого. И не к кому.

      Лада не курила. Но она невольно потянулась к лежавшей в бардачке пачке сигарет, которую оставлял в машине отец. Взяла одну сигарету, повертела её между пальцами и положила обратно в пачку. Прикуриватель в машине не работал, а у неё всё равно не было ни спичек, ни зажигалки. Впрочем, зажигалка в бардачке имелась, но давным-давно изжила свой срок. Отец почему-то так и не выбросил её и не заменил на новую. Наверное, потому, что зажигалка была едва ли не первым предметом, который непременно имелся в одном из карманов каждого из его пиджаков, каждой куртки, ветровки и рабочего халата.

      – Лад… Я летала. – Взгляд Лиды, исполненный непостижимой мечтательной обречённости, был устремлён в одну точку на небе за раскрытой створкой окна. – Летала пусть и на небольшом, но на самом что ни на есть настоящем самолёте. Представляешь?

      Лада непонимающе посмотрела на сестру, и та пояснила:

      – Извини, я выразилась неверно. Правильнее было бы сказать: «МЫ летали». Стас и я. Только мы вдвоём среди бескрайних небес. Именно там мы стали единым целым. И то, что было после, на земле, явилось органичным продолжением этого непередаваемого небесного волшебства. Я влюбилась в небо, в его необъятные просторы и непостижимую бездонность. Я бы хотела продлить эти неповторимые ощущения навеки, но непременно – чтобы это снова было рядом с моим небесным супругом. Только так и никак иначе. В противном случае исчезло бы всё первозданное очарование и волшебство полёта. Да и в самом полёте попросту не было бы смысла.

      Лада округлила глаза и едва не задохнулась от нахлынувшей лавины эмоций, вызванных этим сообщением.

      – То есть ты хочешь сказать… – произнесла она в изумлении, понизив голос почти до шёпота.

      – Это был главный подарок Стаса ко дню нашего венчания, – пояснила Лида с почти отрешённой торжественностью. – Полёт на самолёте. Только для нас двоих.

      Мотор рокочет и рокочет, словно противненько насмехаясь над Ладой, которая по-прежнему продолжает неподвижно сидеть за рулём и тупо глядеть невидящими глазами в беспредельную необозримую даль. Почему она не может сдвинуться с места и покончить со всем этим раз и навсегда? Может, из-за этого хрупкого мальчика с искалеченными глазами и огромной-преогромной чуткой душой, который так поразительно похож и одновременно не похож на своего погибшего брата?

      – Я понимаю… Ты очень хотела