Бочка счастья (сборник). Алла Иошпе

сегодняшнего вечера с Аллой и Стаханом я опять в хорошем «рабочем» настроении. Что значит встреча с хорошими людьми!

      …Сегодня уже завтра. На ногах я с четырех ночи. В пять после обеда бегу на муки к зубному, а потом передам нашим друзьям Алле и Стахану маленький сувенир для тебя.

      Целую крепко и очень жду весну и тебя.

Твои я и Збышки».

      В этом письме – вся Анечка Герман. Ее теплота, доброта, внимание и нежность.

      …И вот спустя годы происходит нечто удивительное и очень странное.

      У нас – сольный вечер в Москве, в одном из домов офицеров. Зал полон военных курсантов.

      Вначале спел Стахан. Потом выхожу я и начинаю петь одну простенькую песенку. Я ее почти никогда не пою, но тут…

      В песенке – припев: «Любит – не любит, любит – не любит, любит – не любит, придет – не придет…» И, как только я начинаю петь это «Любит – не любит…», перед моим лицом что-то мелькает. Какая-то тень… И опять… и опять… Что-то кружится вокруг лица! Мне показалось, что это что-то вроде птички.

      Припев я продолжаю, крутя головой, отмахиваясь от этого «что-то»…

      Зал притих.

      Припев кончился. Бабочка, а это оказалась огромная бабочка, улетает наверх, куда-то под потолок. Исчезает.

      Я продолжаю петь. Во время запева, где, естественно, совсем другая мелодия и слова, чем в припеве, – все нормально. Никто не летает. Никто вокруг меня не кружит.

      И я успокаиваюсь.

      НО… как только снова начинаю припев – «Любит – не любит…»…

      Летит! Опять летит! Кружит!!! Опять эта бабочка – кружит вокруг моего лица!!!

      Зал уже хмыкает. Вот уж и смехом давится…

      Я останавливаюсь.

      Бабочка улетает.

      Что делать?! Как выйти из ситуации?!

      И я говорю:

      – Раз бабочке так понравилась эта песенка, давайте начнем ее еще раз.

      В надежде, что ничего не произойдет, начинаю песню снова.

      Пою запев – все нормально. Нет бабочки, слава богу.

      Начинаю припев: «Любит – не любит, любит – не любит…»

      О господи! Летит!!! Опять летит, опять кружит!!!

      Вот тут уж зал гогочет в голос. У меня течет тушь с ресниц, я уже не в состоянии петь…

      А тут, в довершение ко всему, конферансье Алик Писаренков, сволочь такая, начинает кружиться в такт музыке и бабочке, вертится вокруг меня… Вместе с бабочкой размахивает руками, как крыльями… летает!!!

      Короче. Что тут началось…

      В зале истерика, музыканты умирают от хохота… я в слезах и туши…

      Занавес закрывается.

      Подбегает дама, директор Дома офицеров:

      – Это невероятно! У нас такое только однажды произошло!! Тоже зимой, когда на сцене пела Анна Герман! Какая-то фантастика!!!

      И добавляет, что «какие-то обертона ваших голосов схожи, наверно, вот они и будят уснувшую на зиму бабочку».

      Анны Герман тогда уже не было на этой земле.

      Все это было очень, очень странно.

      Но это – было в действительности.

      Почему я об этом вспомнила?

      Потому