Сто одна цифра. Стихи и отрывки. Евгений Воронов

флиртовать с Карин. Ведь надо во всём стремиться к успеху?

      И вот уже позже, когда наша клика покинула по-прежнему милое моему сердцу бюро переводов на Дербенёвской набережной, и когда туда заползли «менеджеры» новой волны двухтысячных, молодые дамы, в основном, я снова вспомнил Любек в тот момент, когда пигалица с дикими глазами пьяного следователя вдруг стала мне задавать вопросы, предварительно чуть ли не оттолкнув от стола, как Трамп некоторых. И это было только начало, и до сих пор ничто не поменялось нигде, кстати.

      Чудны дела твои, Г-ди.

      Зато в этом самом местечке под Любеком я впервые попробовал вегетарианское сотэ с мягким сыром и фантастически вкусным сочетанием овощей, что пока не повторилось.

      Вышло солнце

      Вышло солнце из-за горок

          из-за леса

          из-за ёлок

      – вот повеса!

      И пошло гулять по свету

          c занавеса

          по паркету

      из интереса…

      Всеобщий эквивалент

      Капитализм как строй – очень уязвим. Я бы даже сказал, что он сам по себе эдакий уязвизм. Как и любой другой «-изм» (пофигизм, онанизм, неологизм), он может существовать по причине своей уязвимости только определенное время как способ подойти к чему-либо высшему – как и славянские слова с окончанием «-ство»: одиночество vs. одинокость; отшельничество vs. уход; сватовство vs. (брачное) предложение; рыцарство vs. поддержка. И моё занудство тут – единственное исключение.

      Капитализм крайне зависим от денег. Стоит всем разойтись и перестать ему их давать, как он начинает беспокоиться, пытаться топать ногами, исподволь писать обязательные законы к выполнению с толкованием от понимания выгоды, запреты с толкованием от обратного, а также лебезить перед плательщиком, лишь ситуация с поступлениями едва ослабнет.

      Капитализм как задержавшийся и не создавший или отринувший, забывший моральные основы строй, принимающий только пресловутый «всеобщий эквивалент» буквально и везде, – отвратителен, жаден, труслив, репрессивен, подозрителен. В нем нет невиновных, недолжных, свободных людей. Каждый в нём раб – больше из себя или меньше.

      Останьтесь

      Когда проходят дни смятенья

      Когда возврат нас не страшит

      Когда грядущих дней сомненье

      Вдруг исполняться не спешит

      Останьтесь, выжившие рядом

      Вам – годы долгие в ответ

      Под вашим верным, тёплым взглядом

      Светло до окончанья лет

      Картинки с выставки

      ***

      – А можно на клавесине сыграть?

      – На этом нет, но там дальше можно будет.

      – В конце экспозиции?

      – Нет, вы увидите – посредине.

      Isn’t she loovelyyy

      Isn’t she won-der-ful…

      ***

      Из темноты выплывают мама с дочкой.

      Смотрю на дочь. Она смотрит на меня.

      Мама встревожена и задета за живое…

      ***

      Кругом кошки, веганские