Золотой вепрь. Владислав Русанов

устраиваясь в седле. Он получил мало того что болезненную, но еще и позорную рану. Когда, преследуя ландграфа, они выламывали входную дверь бергфрида,[10] чужая стрела вонзилась ему пониже спины, прямо в мясистую часть. И самое обидное, что стрела принадлежала не графским стражникам, а кому-то из крестьян повстанческой армии Черного Шипа, в союзе с которыми наемники штурмовали замок. Охотничья, на крупную дичь. Ну и ладно… Зато не срезень, который перебил бы жилу, и не бронебойная, способная пройти навылет.

      Кир и Антоло отделались несколькими порезами. Их и ранами можно не считать. Ерунда.

      Невредимым остался лишь Клоп – пучеглазый аксамалианец. Вот уж загадка так загадка. Малый вроде бы и не мастер клинка – из всего отряда хуже него с мечом управлялся только Антоло, начавший учебу совсем недавно, и не трус – пробирался в замок через промоину, вместе с пятеркой Мигули (к слову сказать, из всей пятерки только он и уцелел), а в драку лез напористо и зло, не прячась за чужими спинами. Видно, правду про таких говорят – в рубашке родился.

      Еще трое наемников остались залечивать раны, воспользовавшись гостеприимством Черного Шипа. Тедальо, которому досталось, кроме двух стрел, пригвоздивших его к воротам, еще и две рубленные раны; Лошка, лишившийся почти всех зубов и языка; тьялец Перьен по кличке Брызг с проткнутым легким. Брать их с собой было сущим безумием – не выдержат дороги верхом, а телега, как ни крути, помеха всему отряду, быстро не поедешь.

      Главарь повстанцев сопел, краснел, чесал затылок и бороду. И его можно понять: да, пока вместе били ненавистного ландграфа, сосущего соки из всей округи, наемники могли считаться союзниками крестьян, но что делать, когда Медренский сбежал подземным ходом, замок захвачен, а вчерашние соратники, как по волшебству, превратились в одну из воинских частей армии захватчика? Он, помнится, еще спрашивал у Кулака – не собирается ли тот разрывать договор с генералом Риттельном дель Овиллом? На что кондотьер, сославшись на «Уложение Альберигго»,[11] ответил кратко: «Одна война – один хозяин». И ничего не поделаешь – для уважающих себя наемников это святой закон, что бы ни болтали об их продажности в регулярных частях. Тогда вожак крестьян махнул рукой: мол, чему быть, того не миновать, но предложил оставить раненых. Взял обещание с Кулака, что с ландграфом Медренским тот обязательно расправится.

      Услышав просьбу Черного Шипа, наемники только переглянулись. Уж в чем, в чем, а в этом их желания совпадали. Слишком много банда Кулака натерпелась от ландграфа и его людей, слишком много бойцов и преданных товарищей потеряла.

      Едва перевязав раны, уцелевшие воины принялись искать следы сбежавшего правителя. И здесь удача улыбнулась им лишь благодаря опытным охотникам, которые в отряде Черного Шипа составляли не меньше трети. Подземный ход заканчивался в глубоком яру в четверти мили[12] от холма, на котором высился замок. Взрытый копытами суглинок ясно указывал – шесть всадников (сам господин граф, загадочный барон Фальм, Джакомо-Череп и еще трое – латники

10

Бергфрид – главная башня замка.

11

«Уложение о кондотьерах Альберигго» – кодекс, регламентирующий взаимоотношения наемников Сасандры между собой и с нанимателями, проступки и меру наказания, правила разрешения спорных вопросов и тому подобное.

12

Меры длины в Сасандре и прилегающих землях: миля – тысяча двойных шагов (приблизительно 1500 м); плетр – двадцать шагов (приблизительно 30 м); локоть – 45 см; ладонь – 9 см; палец – 1,8 см.