Греховное лето. Владимир Янсюкевич

Какое есть.

      Певчина. Юра, ты не так всё понял…

      Жаров. Да всё я понял. Любовь – иллюзия…

      Рублевский. Не волнуйтесь, Танечка. Он, наверное, и в армии не служил. Вы же видите, он не умеет обращаться с оружием.

      Жаров быстро снимает пистолет с предохранителя.

      Смотрите-ка, умеет.

      Певчина. Юра…

      Рублевский. Даю бесплатный совет, молодой человек. Прежде, чем нажать на курок, хорошо бы определиться с целью.

      Жаров. Вот я и определяюсь… (Переводит оружие то на Певчину, то на Рублевского).

      Рублевский. Я вам помогу. (Прячется за Певчину и достаёт из внутреннего кармана пистолет).

      Жаров вдруг подносит пистолет к своему виску.

      Певчина. Юра! Не делай этого! Матвей Ильич, скажите ему!

      Рублевский. Каждый человек, Танечка, свободен в своём выборе. (Жарову). Итак, цель выбрана. И последний совет, тоже бесплатный. Не стоит делать этого на глазах любимой женщины. Будьте мужчиной до конца.

      Жаров опускает пистолет и медленно уходит в зимний сад.

      Певчина (делает движение к Жарову). Юра!..

      Рублевский (хватает Певчину за руку). Не мешайте ему, Танечка. (Прячет свой пистолет). Он давно пришёл к этому.

      Повисает напряжённая тишина. Слышно только, как в зимнем саду отчаянно бьётся о стекло птица.

      Раздаётся выстрел и вслед за этим – грохот разбитого стекла. Певчина вскрикивает и утыкается лицом в грудь Рублевскому.

      Из зимнего сада потянуло холодом, и посыпалась снежная пороша. Появляется Жаров в пальто, в шляпе.

      Жаров (Певчиной). Извини, птичку выпустил. Этого ты не предвидела, правда? А деньги я вам верну, господин Рублевский. (Идёт к выходу).

      Рублевский. Шизофреник!

      Певчина. Юра, постой!..

      Жаров останавливается.

      Рублевский. Не беспокойтесь, Танечка, сию минуту вызову стекольщика.

      Певчина. Рублевский, про какие деньги он говорил?

      Рублевский. Пустяки. У него мама серьёзно больна. Я одолжил. На лечение. Бог с ними, с деньгами. И давайте забудем про наш некорректный разговор…

      Певчина. Какой разговор?

      Рублевский. О цене ночи.

      Певчина (улыбается сквозь слёзы). Вам стало жалко тридцати миллионов?

      Рублевский. Простите меня, Танечка! Это была вспышка ревности. И что миллионы! Всё, что у меня есть, принадлежит вам. Вот вам моя рука. И вот моё сердце…

      Слышен какой-то шум в прихожей. Вбегает Марчелло.

      Марчелло. Татиана! Танья! Где вы?!

      Рублевский. А этот римский кобель откуда? Он же улетел…

      Марчелло (он задыхается от волнения). Танья! Я… я не мог сест в самольёт… Я взял бильет другой рейс… «Я знаю, жребий мой измьерен…».

      Певчина (решительно идёт навстречу Марчелло). Не тратьте слов, Марчелло. Я согласна.

      Марчелло.