Привет, я люблю тебя. Кэти М. Стаут

нас подобрала звукозаписывающая компания. – Взгляд Джейсона следует за Йон Джэ, и в нем отражается тоска, как будто Джейсон… завидует? – Мы с Тэ Хва пришли на прослушивания вдвоем, и продюсер захотел добавить еще одного музыканта, поэтому они определили Йон Джэ к нам ударником.

      Это объясняет, почему на недавнем концерте у Йон Джэ недоставало огня. Парень хочет выражать себя в энергичном танце, а не задавать ритм для поп-рок-группы.

      – Он взбесился из-за того, что мы не танцуем в нашем новом клипе, – так тихо, что я едва слышу его за криками толпы, произносит Джейсон.

      Я оглядываюсь на танцоров и вижу, как Йон Джэ идет лунной походкой, копируя Майкла Джексона. Толпа в восторге.

      – В каком смысле? – спрашиваю я.

      Джейсон долго молчит, и я решаю было, что наше короткое перемирие закончилось. Но тут он удивляет меня:

      – В следующем месяце мы начинаем снимать музыкальное видео. Он хотел танцевать, но я сказал нет.

      – Вы снимаете музыкальное видео?

      Память уносит меня в прошлое, когда я из-за спин съемочной группы смотрела, как Нейтан и его группа снимают свой клип. Хотя я сомневаюсь, что в клипах «Эдема» будут большие грузовики, девицы в ковбойских шляпах или бочонки с пивом.

      Джейсон кивает.

      – О, вот здорово!

      Его губы складываются в усмешку.

      – И это говорит девчонка, которая считает нас не музыкантами, а просто милыми мордашками?

      Я краснею, но выдерживаю его взгляд. Я проглатываю саркастическую реплику, которая готова сорваться с моих губ. Софи хотела бы, чтобы я относилась к нему по-хорошему. Держи монстра в узде, Грейс.

      – Прости меня за это, – говорю я, и покорность обжигает мне горло, как кислота. – Это было грубо, не должна была этого говорить.

      Он запрокидывает голову и смотрит в небо, где вместо звезд ослепительным светом горят небоскребы.

      – Нет, ты была права.

      – Что? – Я смотрю на него, открыв рот.

      – Насчет нашей музыки, – без всяких эмоций уточняет он. – Она ужасна.

      Йон Джэ продирается сквозь толпу и так суетится, что налетает на меня. На его щеках румянец, на висках выступил пот, он широко улыбается нам.

      – Извиняюсь, – говорит он. – Прикольно я выглядел, да?

      – Нет! – Я пытаюсь стряхнуть с себя ступор, в который вогнали меня слова Джейсона, и хочу уделить все свое внимание парню, которому, кажется, по-настоящему приятна моя компания. – Это было потрясающе, ты отлично танцевал. Уверена, фанам понравилось бы.

      Он краснеет еще сильнее.

      – Спасибо.

      Джейсон молча отходит к Софи и Тэ Хва, стоящим у учебного корпуса. Мы с Йон Джэ догоняем его.

      – Мы хотим посмотреть фильм в комнате Тэ Хва, – говорит Софи. – Ты с нами?

      Наша пешая прогулка вымотала меня, но у меня тут мало друзей. Быть доброжелательной с теми, кто у меня есть, – это хорошая идея.

      – А как же, – отвечаю я.

      Тэ Хва открывает дверь общежития своим пропуском, и мы поднимаемся на пять – пять! – лестничных пролетов в его комнату.

      Его комната так же мала, как и наша,