Бронзовый грифон. Владислав Русанов

улыбаясь.

      Корзьело ойкнул и вскочил. Довольно резво для его возраста.

      – Прошу простить меня, госпожа!

      – Простить? Ах, вот ты как заговорил? Уж не думаешь ли ты, что просьбы помогут тебе избежать справедливого наказания?

      – Нет, госпожа…

      – Что – «нет»?

      – Не думаю, госпожа! Готов искупить вину…

      – Ах, готов? Тогда долой штаны и на кровать!

      Фра Корзьело поспешно повиновался. Трясущимися руками сбросил панталоны и лег ничком на широкое ложе.

      Плеть ударила по дряблым ягодицам. Раз, другой, третий…

      Ремни скользили, не причиняя особого вреда. Оставляли красные полоски и только.

      Табачник корчился и постанывал.

      – Грязное животное! Ты дорого заплатишь! – приговаривала Флана.

      «Не меньше пяти полновесных золотых монет, – думала она при этом. – Сколько же фрита Эстелла отдаст мне? Две или одну?»

      – Ну что, довольно с тебя, раб? – прошипела «госпожа» прямо в заросшее седыми волосами ухо лавочника.

      – О да, госпожа! – Корзьело перевернулся на спину.

      – Почему-то мне кажется, что стоит продолжить… – задумчиво проговорила Флана. Тот, первый, возбудился после порки гораздо больше. Даже удивительно как-то…

      – Хватит… – хрипло проговорил табачник. Он и в самом деле не испытывал ни малейшего удовольствия. Если бы не гнусная фантазия Министра, назначающего встречу за встречей в самых дорогих борделях и требующего неукоснительного соблюдения определенных им правил, Корзьело никогда в жизни не позволил бы какой-то девке хлестать его плетью, унижать, оскорблять… С каким бы наслаждением он сам избил бы ее, связал, так, что веревки врезались бы в кожу и плоть, колол бы иглами эту вызывающе обнаженную грудь, кусал бы… Ничего, паршивая шлюха еще узнает, как страшна бывает месть потомка истинного айшасиана! Эти наглые зеленые глаза еще прольют слезы, эти губы будут умолять о пощаде. Как она будет кричать, извиваться под его ударами, как вспухнут рубцы на ее белой коже! До крови, до полусмерти! Она так просто не отделается…

      – Ого! – удивленно проговорила Флана. – Кажется, я ошиблась… Продолжать не стоит. Ты полностью готов, раб.

      Она оперлась правым коленом о покрывало из медово-желтой шкуры саблезуба. Медленно перекинула вторую ногу через фра Корзьело. Плеть упала в изголовье кровати.

      – Не двигайся, я все сделаю сама…

      Табачник оскалился и закрыл глаза.

      Охранник как бы нехотя оторвался от насиженного места под самой вывеской «Розы Аксамалы», подозрительно оглядел шумную компанию.

      – Ты что, не узнал нас, Ансельм? – подбоченился Вензольо.

      Здоровяк пожал плечами.

      – То-то и оно, что узнал! – захохотал Летгольм, поправляя щегольскую беретку. – Да не переживай, Ансельм! Мы сегодня при деньгах!

      – Да ну? – пробасил охранник.

      – Не ве’ишь? – воскликнул каматиец. – А з’я! Антоло гуляет!

      Он хлопнул по плечу табальца.

      – Что так?

      – Да не чаял уж