Бронзовый грифон. Владислав Русанов

к седьмому удару колокола с Клепсидральной башни, – ваша точность не устает поражать меня!

      – Это ваша красота не устает поражать меня, фрита Эстелла, – церемонно отозвался табачник. – Что же до точности, то… Как вам сказать? Жизнь коротка, и чтобы успеть выполнить все, что задумал, следует научиться не терять времени попусту.

      Хозяйка борделя понимающе улыбнулась. Тот, кто посчитал бы ее раскрашенной пустышкой, здорово просчитался бы. Вдобавок к привлекательности, природа наградила ее цепким, живым умом и хваткой прирожденного дельца. Иначе она не стала бы тем, кем стала к тридцати с небольшим годам.

      – Не хотите ли вина? У нас есть бочонок из-под самой Мьелы. Только для постоянных посетителей.

      – О, фрита Эстелла, с удовольствием пригублю настоящего мьельского вина, но после, – поклонился лавочник.

      – Как вам будет угодно, фра Корзьело. В таком случае, можете подняться наверх. Флана уже ждет вас.

      Хозяйка посторонилась, пропуская табачника на лестницу.

      В маленькой комнате горела всего одна свеча.

      Преодолевая удивительную в его возрасте робость, Корзьело переступил порог.

      Флана стояла посреди комнаты. Зеленые глаза и надменно опущенные уголки рта. Если красота хозяйки была подобна зрелому плоду, то, без сомнения, лучшая девочка «Розы Аксамалы» напоминала едва распустившийся цветок. Огненно-рыжие волосы уложены в высокую прическу. Талия стянута шнурованным кожаным корсетом, который оставлял открытыми грудь и треугольник волос внизу живота. Изящная рука поигрывала ременной плетью-шестихвосткой.

      – На колени, раб! – не терпящим возражения тоном приказала она.

      – Да, госпожа! – Корзьело рухнул на колени, словно его ударили по ногам, подобострастно закатил глаза. – Слушаюсь, госпожа!

      – Похоже, ты сегодня здорово провинился? – Флана приблизилась к гостю, замахнулась плеткой.

      Лавочник невольно зажмурился и тут же получил пощечину.

      – В глаза смотреть, несчастный!

      – Да, госпожа!

      – Я не слышала ответа!

      – Я провинился, госпожа. Я очень сильно провинился!

      – Наверное, ты хочешь, чтобы тебя наказали?

      – Да, госпожа! Накажите меня! Накажите!

      Корзьело торопливо сбросил плащ.

      Нога в черном кавалерийском сапоге уперлась ему в плечо.

      – Маленький негодяй! Ты за все поплатишься!

      – Накажите меня, госпожа, накажите… – ныл Корзьело, пытаясь обслюнявить сапог.

      Флана сильно толкнула его. Лавочник завалился навзничь.

      – Да! – Женщина нависла над ним. – Ты заслуживаешь хорошей трепки… И ты ее получишь!

      Легкие, скользящие удары плети обрушились на плечи и голову табачника.

      – Вот тебе, мерзавец! Вот тебе, негодяй!

      – О, госпожа… – тихонько кряхтел Корзьело. – Вы так добры, госпожа…

      – Негодяй, мерзавец! Ты даже не достоин называться человеком! На