В этих гнилых стенах. Кристина Той

подробностей, позже расскажет мне, что тела этих детей нашли на территории детского дома, погребенные совсем рядом. Расскажет, как этот мужчина, работающий новым охранником, давая показания, кричал о черных глазах и жабрах у этих «демонов» и что он всего лишь пытался спасти человечество. И, наконец, расскажет, что такое «спасение» довело его до смертной казни.

      Так у меня появилась Рише.

      – Аврора пару раз проговорилась, что пропадают дети. Ну, и я как‐то ударилась ногой, вот тут. – Рише провела тонким указательным пальцем по своей бледной голени. – Так больно было, что я едва дыхание перевела… И он заметил эти штуки на моей шее. – Она, широко открыв глаза, показала на свою шею. – Этот охранник, он начал следить за мной. Однажды попытался схватить меня за руку в коридоре, но я от испуга взвизгнула, и Ляля меня спасла. Ну, много ума не надо, чтобы сложить два плюс два и понять, что я буду следующей. Тогда я и обратилась к тебе. Видела, как ночью ты переставал дышать, и тогда у тебя… на шее… Не видела, что у тебя глаза фиолетовые. Как ты это сделал? Когда ты вбежал, они были фиолетовые.

      – Я это контролирую. Меня папа научил. – Я задумался. – Твой тебя не учил?

      – Не учил, – задумчиво протянула подруга, и мы замолчали. Я попытался представить, как бы все прошло, если бы не Ляля, и понял, что, если бы мы сбежали, нам бы никто потом не поверил.

      Глава 2

      – Интересно, как она нас нашла? – незаметно для себя я сказал это вслух, и моей собеседнице не составило труда догадаться, о ком именно я говорю.

      – Ляля говорит, ее кто‐то разбудил. Думает, что это был ты. Слишком громко хлопнул дверью.

      – Да, неловко вышло.

      Рише улыбнулась, и у меня потеплело на душе. Я беззаботно улыбнулся ей в ответ.

* * *

      С того момента мы стали проводить намного больше времени вместе. Даже ночью. Проснувшись от очередного кошмара и переведя дыхание, я искал глазами новую подругу, садился у ее кровати и – по ее же просьбе – будил. Мы сидели так вплоть до шороха за дверями. Аврора будила Лялю и уходила за завтраком, хлопая дверью. Это был сигнал для нас: пора расходиться.

      – Пора, – прошептала Рише.

      – Я опять не услышу тебя ни разу за весь день? – глупо спросил я, прекрасно понимая, что так надо. Вспомнил, как она рассказывала: «Сижу у медсестры, а она говорит, что вряд ли эти дети живы. Поворачивается, смотрит на меня как на врага, а я как дура улыбаюсь». Я понимал, что ей действительно стоит играть эту роль, пока она может. Окружающие считали, что она не понимает меня, и объясняли наше сближение тем, что произошло в подвале. И это тоже было правдой – но только частью ее. Рише – лучшее, что случилось со мной за всю жизнь.

      – Не задавай мне вопросов, – умоляюще произнесла она. – Я очень хочу тебе ответить. Боюсь, что могу не удержаться. Тогда стану бесполезной.

      – Прекрати. – Последняя фраза мне не понравилась. – Будешь так говорить – я сам всем расскажу.

      Рише широко раскрыла свои черные глаза и обиженно прошептала:

      – Это… довольно грубо.

      – Прости. – Я сел обратно на холодный