Ахиллесова пята. Тоска Фэнтези

бы и не случилось.

      Баба Таня сидела на подоконнике, щелкала семечки, роняя шелуху прямо на пол. Несмотря на холод за окном, на ней были одноразовые тапочки, хлопковое платье и тонкий платок.

      – Привет, – не нашла, что сказать Надя.

      – Не согласна что ль? – удивилась бабушка. – И, если бы он молчал за столом, мама бы не плакала сейчас в ванной.

      – Ты лежишь в гробу, тебе-то откуда это знать?

      – Зато это прекрасно знаешь ты, – бабушка загадочно улыбнулась золотыми коронками и исчезла.

      Надя опять поскреблась в дверь ванной. Воду выключили и щелкнули задвижкой. Из ванной вылезла очередная тётка, третья на сегодня. В отличии от угрюмой тётки из деревни и сердобольной «Насти» за столом, эта выскользнула как тень, не обращая внимание на Надю.

      – А моя мама…

      Тётка пожала плечами, не оборачиваясь.

      Мама обнаружилась на своем месте, с той же пустой тарелкой. Гости уже были поддатые.

      – Ты на кухне была? – Надя села к ней и деду. Она внимательно всмотрелась в мамино лицо. Глаза были усталыми, но сухими.

      – В ванной руки вымыла, потом чайник поставила. Надя, ешь. Салата положи, картошки. Надо бабу помянуть.

      Дед вздохнул и потянулся за платком в карман.

      – Мы когда домой поедем? – зашептала Надя ей в ухо.

      – Ез-жайти, – дед утёр слезы. – Посуду сам вымою.

      – Пап, поехали, переночуешь сегодня у нас.

      – Чего уж там.

      Машина долго не заводилась, мама бегала, поднимала крышку капота, копалась в нём, а потом садилась и прокручивала ключ зажигания до упора. Недорогая иномарка тарахтела в ответ, но заводиться не желала. Отец дремал на соседнем сидении, куртка была расстегнула, край рубашки торчал из-под ремня.

      – Давай я вызову такси, – робко предложила Надя.

      Мама ударила по рулю и прижалась к нему лбом. Она ещё раз прокрутила ключ, и двигатель заработал.

      – А что не едем, Мариш? – сквозь сон пробормотал отец.

      – Уже едем, спи, – успокоила его она.

      Ночью баба Таня пришла снова.

      – Снова ты?

      – На часах полночь, когда же мне ещё приходить. Ты же в такое время меня и ждала.

      Надя отвернулась к стене и накрыла голову подушкой. Баба Таня подобралась ближе.

      – Не мы одни не спим.

      За стеной скрипела кровать и были слышны влажные, чмокающие звуки.

      – Вали к черту и отца с собой забери.

      Бабушка либо не расстроилась, либо не подала виду. Она улеглась рядом с Надей, так и не скинув свои хлипкие тапочки. Она прижалась к Надиной спине и горячо зашептала:

      – Мама будет в порядке, пройдет девять дней, потом сорок, потом год, и она снова будет улыбаться, растить цветы и готовить свои любимые безе. Уволится с работы, принесет свою серую папку с файлами и засунет её в мусорку, затем с антресоли достанет пуанты, сдует с них пыль и прижмет к груди. Она будет сидеть в просторном, светлом зале, в черных брюках и белой блузе – ну просто француженка