Последний Хранитель Многомирья. Книга вторая. Тайны Долины великантеров. Светлана Шульга

ягоды так красиво сияют на белых ветках.

      От Лифона пахло неприятно. Лапочка сморщила прелестный вздернутый носик и не постеснялась тут же заявить:

      – Какой ты невоспитанный, Лифон! Ну нельзя же мило общаться с муфлишкой, когда ты такой непомытый.

      – Тьфу! Уж извините, благовоспитанная Лапочка, нет в лесах и горах Многомирья ванн для помывки бездомных странников.

      Лапочка сделала вид, что не распознала издевательского тона в голосе Лифона.

      – Вразуми меня, где же носило бездомного странника? Натворил, набедокурил – и в странствие подался. И мне с тобой тут совсем не правильно разговаривать… но ради Хомиша. Только ради Хомиша!

      – За-ради Хомиша. Я и сам хочу повиниться перед ним.

      Лапочка подозрительно зыркнула и отсела от растрепанного Лифона.

      – Отсядь, пожалуйста, и ты на две лапки.

      Лифон послушно отсел и уже извиняющимся тоном начал свой рассказ. Говорил он быстро, опасаясь, что Лапочка не дослушает и сбежит.

      – Винюсь, пахну я погано, как и выгляжу. Но, Лапочка, там, – Лифон постучал себя по груди, – там у меня еще поганей. Не брешу. Ты же знаешь про тот праздник, и как мы с Хомишем совершили ослушание, а потом нас наказали.

      – Да уж. Хомишу досталось и не по его делам. Он до сих пор вспоминает, – произнесла недовольным тоном Лапочка и заерзала на подушечке.

      – Вспоминает, не брешешь? Досталось и ему, и мне, мы ж друзья-братиши. Везде вместе. Но Хомиш вынес наказание, а меня обманом выманили. Не сам я. Сам бы никогда не бросил Хомиша. Это все Волшебница. Тьфу на нее. Она подлая, она меня обманула. Бросила меня. Сечешь, Лапочка? Я столько вынес. Голодал, замерзал, работал везде как придется. Видишь, все лапки в мозолях? Сам я себя наказал. Домой хочу. К Хомишу хочу, но мне нельзя. Мне не поверят, сечешь?

      – Думаешь, я глупышец? Думаешь, я тебе верю? – вспыхнула Лапочка.

      – Хомиш бы поверил, – посмотрел на носки своих протертых ботинок и грязные полы плаща Лифон и утер лапкой покрасневший от холода нос.

      Лапочка сорвала несколько красных ягод, закинула их в рот, пожевала и снова посмотрела на Лифона. Ей стало его так жалко. Весь его вид был печален.

      Если и был бы на свете самый несчастный муфель, то он выглядел б именно таким, каким предстал перед Лапочкой Лифон.

      – А почему ко мне явился? Чем я помогу?

      – Ты – нет, – оживился Лифон, – а Хомиш поможет.

      Лапочка перестала жевать и вылупила глаза на Лифона, словно он сказал что-то невообразимое.

      – А-а-а! Думается, ты предлагаешь мне, Лапочке, самой красивой муфлишке, полететь в белоземье, в такое дурное время, через поля, леса и позвать к тебе Хомиша?

      – Эгей! Не зря ты самая красивая муфлишка, – заегозил хитрый муфель, отточивший до совершенства за время своего путешествия искусство лести. – Даже норны об этом болтают. Ты еще и самая умная муфлишка. Хомиш был прав.

      Шкурка Лапочки изменилась в цвете, и тон ее голоса тоже стремительно поменялся:

      – Хомиш так говорил?

      – Врать