Мёд мудрости. Сергей Зацаринный

Это давало православным хорошие преимущества, но и таило опасность, что несторианские книжники возьмут своё.

      Этот явно не простец. Человек учёный. В исповедальных различиях разбирается, конечно, хорошо. Только, времена сменились. Несториан крепко побили двадцать лет назад, когда они, в числе других выступили на стороне противников Узбека.

      Лекарь и в одежде явно старался не выделяться. Кафтан простого домашнего сукна, шапка отороченная лисьим мехом. Кипчак – кипчаком. Только на поясе ни кинжала, ни ковшика. Два больших навесных кармана на тесёмках.

      – Сириец. Ассириец что ли? – зароненная ещё в детстве отцовскими рассказами неприязнь давала себя знать.

      – На арабский манер так, – кивнул лекарь.

      Злату даже немного стало жаль его. Не знамо почему.

      – От ильханов сбежал? – Поинтересовался он, больше для порядка. – Помнится лет двадцать назад вашего брата там гоняли. Многие тогда к нам подались.

      Лекарь уже видно давно привык, что от интереса власти к твоей персоне ничего хорошего ждать не приходится. Поэтому постарался ответить обстоятельно:

      – В Сарай приехал ровно двадцать лет назад из Алмалыка. Вскоре после воцарения Узбека.

      – Вроде самое неудачное время. Как раз перед этим ваших здесь крепко били.

      – В Алмалыке было не лучше. Там тоже поменялась власть, да к тому же схлестнулись пришлые. Одни с Китая, другие из бывшего улуса Чагатая. Так вышло, что христиане были и тем, и тем чужие. А здесь всё уже стихло. Хан Узбек сохранил преданность Ясе. Значит за веру бить не должны.

      Злат посмотрел на лекаря уже с большим дружелюбием. Нестарый ещё. Хотя голова седая. Хорасан, Алмалык. Сам ассириец. Про них ещё в детстве читал в Библии. Сейчас в Сарае последователей Нестория и не слышно, не то, что в старые времена. В степи да, там, говорят, немало.

      Однако, нужно было заниматься делом. Чтобы сделать разговор более приветливым, наиб дружелюбно спросил:

      – Звать как? Помниться, мне отец говорил, что вы все на Бар начинаетесь?

      Лекарь улыбнулся:

      – Бар – это сын. Вроде как ибн у арабов. Я буду Бар-Камбусия. А так моё имя Хошаба.

      – Я ведь тоже видел рану похожим клинком двадцать лет назад. Только потом в неё воткнули другой нож. Чтобы подозрение пало на иного человека. Вот мне и подумалось: могло быть так, что и здесь воткнули нож в уже мёртвое тело? А человек умер, например, от яда?

      Лекарь с сомнением покачал головой:

      – Вряд ли. Других ран нет, следов борьбы тоже. Удушение тоже не удалось бы скрыть. Что касается яда… Никаких явных признаков. Когда-то я был хорошим мастером по противоядиям. Ну и по ядам, конечно. В основном этим занимался. Служил у человека, который страшно боялся, что его отравят. У них в семье была такая нехорошая привычка. Яды – штука коварная. Не всегда можно заметить их след. Если бы ещё посмотреть одежду убитого. Рана нанесена через неё. Если