11:11. Марина Тмин

иншала, в Занзибар,

      голову хмельную спрячу,

      в голове моей пожар.

      и внутри все пламенеет,

      там пельменей слышен рёв,

      ужин сложен из камней

      и ещё мотка верёвки.

      я тебя скучаю очень,

      я к тебе хочу обнять.

      человек из многоточий,

      где ты? с кем ты? как вас звать?

      ты и твоё содержимое

      мне недоступно содержимое твоего рассудка —

      есть он там, в черепушке, или зияют дыры,

      то пожар, то ледник, то олень, то утка,

      то – люблю, то – враги, то ты раб, то – командир.

      все из крайности в крайность, из крайности – в край,

      из безделья – в труды, из скучаю – в забудь.

      не могу я понять, как сегодня – нужна,

      а наутро – бегу, от тебя я бегу.

      там ни веры, ни компаса нет, ни флагштока,

      там ни флага нет, ни штурвала нет, ни руля.

      не изменишься, не изменишь, ты будешь всегда жестоким,

      без царя в голове, даже без короля.

      шах и мат, мой хороший, тебе – шах и мат.

      доиграли, и в путь, возвратись в свой обман.

      ты не жив, ты не мёртв, ты не грустен, не рад,

      ты никто. пустота, мерзлота и туман.

      я вчера была пьяная

      ладно, я вчера была пьяная и всех любила,

      я вообще становлюсь чертовски любвеобильной,

      а потом с больной головой – панадол, ноги-гири.

      и в рассказах о том, что было, оказываюсь дебилом.

      оказываюсь бакланом с душой распахнутой.

      все, что я себе по-трезвому запрещаю —

      писать дорогим, удивляться, свистеть и плакать.

      я не знаю, зачем так, зачем я такая.

      ладно, я вчера – сто поводов для веселья,

      как смеются над теми, кто впервые увидел море.

      но сегодня я – огрубелый комок с похмельем,

      чертыхаюсь и злюсь, выжигая свою историю.

      воспевать её одну

      концентрат во мне, как густой сироп

      в кружку кофе с утра со льдом,

      я с тобой практически незнаком,

      но уже люблю тебя – да по гроб

      жизни, вечера, всех минут, пока час

      умирает,

      выходи во двор, под коричневое стекло

      закопаем секретики, и пока светло,

      на качелях пойдём качаться.

      я тебе покажу Луну, и Венеру, и Марс,

      и ещё полсотни созвездий,

      овладел информацией бесполезной,

      чтобы овладеть тобой, если будет шанс.

      мы с тобой спасём дворовых собак,

      я люблю их всех, и тебя люблю.

      побежим купаться. голыми. я не смотрю.

      хотя хочется, знаешь – как?

      я в тебя вложил все, что сам вмещал,

      незнакомке, которой и дела нет

      до того, что внутри меня – целый свет,

      целый мир, да вина бокал.

      она видит – любовь эта ни к чему,

      ни созвездий не хочет, ни танцевать,

      только я уже вознамерился воспевать

      ее одну, ее одну, ее одну.

      март пришёл

      март