Дылда. Леонид Гришин

зашёл в свою комнату. Да… Нет уже того стола, нет стульев, нет кровати. Он прошёл в родительскую комнату, в комнату брата. От прежнего убранства не осталось ничего. Кухня тоже изменилась: стала более современной. На кухне он нашёл кофе, оставленный хозяевами. Он поставил чайник, заварил кофе и вышел вместе с ним в беседку. Он сел так, чтобы можно было хорошо видеть дом Веры. Медленно отпивая кофе, он не сводил глаз с двери.

      Вдруг ему показалось, что дверь начала открываться. Он быстро моргнул и вновь направил взгляд к дому. Нет, это был не обман зрения. На крыльцо вышла женщина. В ней он сразу узнал Веру. Она остановилась, посмотрела на дом Фёдора, на беседку. Некоторое время она присматривалась к беседке и к тому, кто в ней сидел. Фёдор всё это время смотрел на неё. Он узнал бы её из тысячи. Какой она была когда-то, такой и осталась: стройная, красивая… Даже походка ни капли не изменилась. Вера не спеша направилась к беседке. Фёдор встал ей навстречу.

      – Здравствуй, Федя, – сказала она.

      – Здравствуй, Вера…

      – Приехал?

      – Да, приехал.

      – Один?

      – Да.

      – Ольга Петровна сказала, что ты купил дом.

      – Купил…

      – Для себя?

      Он кивнул.

      – Женат? Дети есть?

      – Нет.

      – Разведён?

      – Нет.

      – А был женат?

      – Не был…

      – Приехал навсегда?

      – Не знаю. Хочешь кофе?

      Она посмотрела на его чашку.

      – Да, хочу.

      Фёдор сделал ещё кофе и принёс его в беседку.

      – Какой ты кофе любишь?

      – Чёрный.

      – Я сделал, как и себе.

      – Спасибо.

      Она села в кресло, о котором говорила Ольга Петровна. Как раз напротив бассейна.

      – Ты помнишь, как мы купались в этом бассейне? – спросила она, отпив немного кофе.

      – Да, помню… А ты замужем?

      – Нет.

      – Но у тебя сын?

      – Да, сын. Ему завтра исполняется двадцать лет.

      – Как двадцать?! – чуть не подскочил Фёдор, – мы же школу окончили двадцать лет назад. Ты что, в школе его родила?

      – Да, наверное, в школе его родила. Так и есть. Моему сыну завтра двадцать лет.

      – Я ничего не понимаю.

      – Да вообще-то ты первый усомнился, что это мой сын.

      – Я ничего не понимаю, объясни, пожалуйста.

      – А что тебе, Федя, рассказывать. Мы оцениваем то, что имеем только тогда, когда теряем это. Потеряла я, как мне показалось, всё. Когда ты исчез, вокруг меня осталась пустота. Я только тогда, когда ты исчез, поняла, что я имела. Потому что ты был всегда. Ты был всегда рядом…

      …Я не знаю, кем ты мне был: соседом, другом, подружкой, товарищем, одноклассником. Но ты был всегда, и я считала, что так оно и будет. А вот одного я не замечала… И поздно-поздно я это поняла. На выпускном… Ты знаешь, я была влюблена в Виктора, а на выпускном вечере, хотя он на год раньше окончил школу, он пришёл и всё время танцевал только со мной. Я видела, как ты стоял и смотрел тогда на нас. Но я была счастлива, как мне