Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца. Вячеслав Дегтяренко

узорами синих и красных расцветок, которые ещё недавно преподавали на ОТП (оперативно-тактическая подготовка) и ОТМС. Но тогда это казалось далёким и нереальным. Если в Бурятии я мог ходить на совещания один-два раза в неделю, то здесь приходилось делать это ежедневно.

      Чтобы развлечься, иногда я записывал крылатые выражения нашего комбата в свою рабочую тетрадь. Туда же вносились разные уже составленные планы: годовые, квартальные, на периоды обучения, месячные, недельные, ежедневные. Редко когда они претворялись в жизнь на сто процентов, так как каждый день превносил что-то, не вписывающееся в размеренные рассуждения на бумаге.

      Зычный голос комбата прервал мои размышления.

      – Док, у тебя сколько спирта осталось?

      – Восемнадцать килограмм, товарищ майор!

      – Многовато тебе! Тут нам сауну обещали подкинуть. Ты любишь сауну? Вижу, что любишь! Значит так, берёшь две полторашки спирта, находишь начпрода, пусть даст тебе ящик тушёнки, три банки сока, и идём на КП выкупать сауну у рэбовцев из Новомосковска. Встречаемся у меня в палатке, в двадцать один тридцать. Всё ясно?

      КП – это командный пункт.

      – Так точно, товарищ майор.

      – А ты, зампотыл, выдай доку палатку УСБ, пусть завтра развернут! Хватит тебе УСБ, док?

      – Мне бы ещё лагерную палатку, для будущего лазарета.

      – Всё будет, не спеши.

      Условия были полевые. Нас – девять человек – разместили в палатке управления УСТ. У каждого под половицей лежали неприкосновенные запасы на случай непредвиденного нападения. Степные мыши сновали по ночам по нашим спящим телам, карманам бушлатов и берцам, оставляя после себя чёрные горошинки и палочки. Они были постоянно голодными и грызли всё, что попадалось им под зубы: витамины, застывший сахарный сироп, ноотропы (например, начинку капсул ноотропила), полевую форму, личные дела офицеров, не запертые на ночь в металлический сейф, электрическую проводку, суточные приказы, резиновые накладки моего неврологического молоточка… Иногда даже обгладывали электропроводку.

      Мой комбат

      Кто-то скажет про него: «Личность незаурядная и ничего не боящаяся!»

      «Человек, которого все боятся и уважают! Специалист в своём деле. Ас-рэбовец!» – скажет другой.

      И каждый по-своему прав. Что же я увидел в нём?

      – Товарищ майор, подпишите рапорт, хочу в клиническую ординатуру академии поступить, – обратился я к нему в 2000-м году.

      – Ладно, давай, подпишу, пойдёшь вместе со мной, но в следующем году. Согласен? Мне там знакомые нужны будут.

      – Так я ведь на психиатра буду учиться!

      – А я что, не человек, что ли? Крыша от вас поедет, кто мне её ставить будет?

      Я не мог клинически оценить его личность – в тот момент это не входило в мою компетенцию. Но общение с ним прибавило мне практики, стоицизма и житейского опыта. Он был всего на год старше, но в некоторых вопросах выглядел