Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца. Вячеслав Дегтяренко

на станцию Ханкала, которая представляла цепочку фанерных будок с дощатыми столами и лавками, с хитрыми продавцами и самыми большими в стране ценами на всё. Тут же жарили шашлык, тут же варили нехитрую шурпу и тут же отблескивали витрины с турецким и украинским золотом в окружении военной формы и роскошного вида полотенец с изображением обнаженных девиц.

      Ханкала стала известной благодаря военному аэродрому, а с недавнего времени здесь разместились центр ОГВ(с) и 42-я МСД, которая пришла на смену первой. Пули, мины, гранаты, вертолёты, пыль, бронетехника, всевозможные вооруженные формирования – первое, что бросалось в глаза. Анархия или порядок? Я так и не определился с термином. А вокруг постоянно шла стрельба, набирали счёт ежедневные человеческие потери, то от рук врага, то от собственной халатности. Чувствовалась партизанская война, которой способствовали продажность некоторых лиц и амнистия.

      Вечерами было красиво. Мы разместились на равнине. На юге поднимались Кавказские горы, местами покрытые снегом. В ночном зареве пылали нефтяные вышки. Солдаты выпускали ракетницы и трассера, и меня не покидало ощущение детского праздника с искусственным, бестолковым салютом. Ночью «чехи» (так называют чеченцев) обстреливали блокпосты, заставы, и «взаимные любезности» могли продолжаться до утра, подкрепляемые бомбометаниями САУшек. К этому быстро привыкаешь, и после напряжённого дня наступал здоровый, крепкий сон.

      В чистом поле мы разбили палаточный лагерь в несколько линий. На первой, примыкающей к разбомбленной взлётно-посадочной полосе, – жилые палатки с медпунктом, на второй караульная палатка со складом вооружения, палаткой комбата. На третьей – вагончик финслужбы (кунг), столовые (солдатская в УСБ и офицерская в УСТ), полевая кухня (печки на колёсах), продсклад и вещевой склад. Четвёртая линия – это умывальники, полевой душ (брезентовый забор и шесть позиций) и дощатые туалеты. Потом парк военной техники, и далее следовал командный пункт с самодельной баней. Всё было сделано своими руками. Медицинский пункт развертывали трижды, так как зампотылу первые два раза не нравилось. Имелся даже импровизированный спортгородок с турниками и скамейкой для качания верхнего пресса. Сейчас нас окружает кольцо из боевых частей, но скоро их выведут в Россию (на «большую землю»), и мы останемся одни. Пока нам дали время на адаптацию к местным условиям и притирку техники и жизнеобеспечения.

      Кормили бесплатно, но невкусно: сухая картошка, килька в томате, тушёнка, сухари. Фруктов и овощей не было. Вода оказалась низкого качества, и временами на ней плавали жирные пятна. Думаю, что это нефтяные разводы. Самый ценный подарок в жару – это полторашка газировки. Днём градусник показывал тридцать шесть. В «тихий час» невозможно было что-то делать или писать. Командир старательно выискивал тех, кто дремлет, и шуточно наказывал.

      Апрель 2000-го

      Первые дни на Чеченской земле проходили в страхе возможного нападения. Это активно муссировалось на всех рабочих совещаниях,