Олигарх желает жениться…. Далиша Рэй

Славинов ни капризным, ни равнодушным, ни пакостным не был ни разу. Он был одиноким, немного потерянным и мало знавшим о реальной человеческой жизни мальчишкой. Еще был добрым и по-своему честным.

      Данька, хотя и оставался хитрюгой себе на уме, всегда свято исполнял наши с ним договоренности. Если, конечно, нам удавалось договориться. Потому что, свои интересы он продавливал очень качественно, ну а я тоже стояла на своем.

      Но главное, младший Славинов видел границы дозволенного и помнил, что ему «не все можно». В отличие от своего отца, который, похоже, о таких вещах даже не задумывается…

      И уж точно, демоном-разрушителем восьмилетний Славинов-младший не был. И еще, он был странно дорог мне…

      – Мирочка, а ты почему вчера задержалась после работы? – мама решила перейти с темы «ангелочка» на безопасную. – Я так и не расспросила тебя. Вы с Димой куда-то ходили отдохнуть?

      – Нет, мамуль, – я тоже постаралась отвлечься от страданий по погибшим книжным раритетам, – с отцом своего клиента встретилась поговорить.

      Да, встретилась и поговорила. Наконец, задала ему интересующие меня вопросы и даже получила обещанные ответы. А еще получила просто сногсшибательное предложение, от которого до сих пор пузырюсь возмущением…

      – А-а, это тот мальчик, у которого папа особенный, и тебя специально попросили с его сыном поработать? – мама понятливо закивала. – Только я не помню, как мальчика зовут…

      – Мамуль, ты не знаешь, как его зовут. Я тебе не говорила, – я сделала многозначительные глаза. Усмехнувшись, добавила. – А папа у него да, очень особенный.

      Мама вздохнула и немного обиженно посетовала:

      – Помню я, помню, что ты про своих клиентов никому ничего не рассказываешь. Но маме-то можно… Я же никому ни слова…

      – Ма-му-ля! Ты же знаешь, что нет. Даже то, что новый клиент – маленький мальчик, мне не стоило тебе говорить. Просто я тогда расстроилась ужасно, вот и пожаловалась на жизнь. Но, больше не спрашивай, пожалуйста, – я добавила твердости в голос.

      Мама еще печально повздыхала и поднялась:

      – Ладно, Мирчонок, пойду я спать, устала ужасно. Гости – это хорошо, но сильно утомляешься.

      – Мам, когда у тебя следующее обследование? – спросила я, пока она не вышла за дверь.

      Мама замерла, держась за ручку двери. Сильно похудевшие острые плечи приподнялись и застыли, забыв опуститься.

      – Во вторник, – не глядя на меня, произнесла чересчур равнодушно, словно говорила о совершенном пустяке.

      – Мам, я поеду с тобой в клинику.

      Все также, не поворачиваясь, она отрицательно покрутила головой.

      – Нет, доченька, не надо. Я сама справлюсь. У тебя работа, а там, в клинике… ничего страшного нет. Я сама.

      – Мамуль, я найду деньги на операцию. Обещаю тебе! – я вцепилась в край одеяла и потянула на себя, словно оно могло укрыть меня от беды, случившейся с моей мамой.

      – Мирочка, я уверена, что моя очередь на донорский орган подойдет очень