Олигарх желает жениться…. Далиша Рэй

Мирослава…

      – Это Данька плакал?! – перебила я мужчину, чувствуя, как похолодело сердце.

      – Да, у него истерика. И я не могу его успокоить, – устало признался он после паузы.

      Голос Славинова смолк, зато на том конце трубки опять раздались завывания.

      – Данька, прекрати орать! – глухо ругнулся олигарх. – Я с Мирославой разговариваю!

      – Папа, дай я сам поговорю с ней! – провыл где-то там рыжий.

      – Мирослава, поговоришь с ним? – в голосе мужчины явственно слышалась досада. И немного растерянность.

      – Да что случилось-то? Объясните по-человечески! А потом я поговорю с вашим сыном.

      – Я улетаю через несколько часов – у меня подписание важного контракта в Сингапуре. А няню сына увезли с острым аппендицитом. Сейчас ей делают операцию, и минимум неделю она будет на больничном. Поэтому присматривать за Данькой некому. Ты не могла бы побыть с ним, пока меня не будет?

      – Я?! – даже телефон от уха отодвинула и посмотрела на него с изумлением. Будто он мог разъяснить мне смысл только что услышанного.

      Снова прижала к уху и осторожно поинтересовалась:

      – У вас что, кроме няни, некому присмотреть за мальчиком?

      Олигарх опять досадливо выдохнул и где-то там рявкнул на сына:

      – Хорош рыдать! Сейчас я все объясню твоей любимой Мирославе и потом передам трубку тебе.

      – Але, – это он уже мне, – есть, кому присмотреть, естественно. Но сын наотрез отказывается оставаться с нашей экономкой или с… с кем-нибудь еще. Няня – единственный человек, кому он более-менее доверяет. Кроме тебя, конечно.

      Я молчала, и олигарх поспешно добавил:

      – Мирослава, всего три дня. И я хорошо заплачу тебе. Сколько сама скажешь, столько и заплачу.

      – Деньги здесь ни при чем, – я возмущенно поджала губы, ну что за человек! Все одной меркой мерит. – Просто я не няня! И у меня работа в центре в эти дни.

      – Мирослава, я решу вопрос с твоей начальницей. Всего три дня! Оплата тебе понравится…

      – Дайте трубку Даниилу, – перебила неприязненно, у этого мужчины есть что-то в голове, кроме денежных знаков?

      Пауза, и из телефона понеслось сдавленное всхлипывание.

      – М-мир-рослав-ва, – проикал рыжий и снова протяжно всхлипнул.

      – Так, Даниил, успокаиваемся, – произнесла я спокойно и строго, зная, что на него такой тон действует лучше всего. – Давай, делай глубокий вдох и задержи дыхание, сколько можешь. Сделал? Теперь медленно, длинно выдыхай. И еще раз сначала – вдох, задержка, выдох. И третий раз…

      В трубке раздалось придушенное пыхтение, и через минуту почти спокойный голос рыжего.

      – Мирослава, папа предлагает мне остаться или с крокодилихой, или с ведьмой, а я не могу-у! Они злобные, и обе ненавидят меня… – и опять сорвался на плач.

      – Даниил, спокойно! – попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются дурацкие слезы сочувствия. – Я тебя услышала. Дай трубку папе…

      Через час мой телефон завибрировал сообщением:

      «Машина у подъезда, белый «Хаммер».