Невеста призрака. Михаил Бард

огляделась, прежде чем развернуть бумагу. Её края были украшены изящным серебристым узором, знакомый с утра почерк был всё так же каллиграфически красив и указывал на самоуверенный характер обладателя.

      – Прошу простить мою несдержанность, – прочла она вслух. – Ваш голос никого не оставит равнодушным.

      На последнем слове его рука дрогнула, буквы едва заметно изменили наклон. Изабель закрыла глаза и сжала губы, смяв записку. Он нервничал от её пения или попросту не сдержал хохота?

      Она вышвырнула записку в урну и вернулась в комнату, закрыв дверь на все замки, подперев её стулом. Окно она плотно зашторила. Призрак узнал, где она живёт, и этот факт её нервировал.

      Несмотря на ужасный день, Изабель спала крепко и долго. И хотя ей совершенно не хотелось возвращаться в логово Призрака, ей не терпелось по-настоящему приступить к работе. Сон прояснил мысли, поставил всё на места. В вагоне метро она дважды перечитала либретто, чтобы подтвердить свои соображения.

      Но стоило ей приблизиться к своему кабинету, как она услышала отборную ругань Жиля. Она нашла парня в костюмерной, где он, жмурясь, шипя и матерясь, пытался развязать непослушные подвязки на ярко-красной мантии.

      Если опустить мат, то становилось ясно, что он застрял, и что мантия прожигала ему кожу.

      – Стой ты! – прикрикнула Изабель и схватила пальцами шнурок. Мантия упала на пол, но Жилю это не помогло. Его кожа была красной, словно его долго и успешно варили.

      Стиснув зубы, он подбежал к раковине и, зачерпывая ладонями ледяную воду, поливал ею ожоги. Изабель подняла кончиками пальцев мантию, осмотрела её.

      Внутри были пришиты мешочки из тонкой марли, от которых шёл запах горчицы и острого перца. Изабель чихнула после первого вдоха.

      Жиль же, стоя у раковины, ругался, но уже с облегчением.

      – Что с тобой случилось? – спросила девушка. Она положила мантию на стол, аккуратно распорола нитки, которыми самодельные горчичники были пришиты к сценическому костюму.

      – Да вот, хотел тебя поприветствовать, – хмыкнул он. – Нацепил мантию, маску, сделал пару шагов, и тут как началось…

      Он плеснул на себя ещё воды.

      – Нашему, – он помедлил, – вчерашнему зрителю не понравилось, что я о нём слишком много болтаю.

      – Для взрослого мужчины он мстит, как ребёнок.

      – Ох, лучше прикуси язык, Из, – буркнул он.

      – Он меня без конца оскорбляет в своих записках, – отмахнулась Изабель. – Я тоже умею мстить.

      – Ты вчера говорила о письме с оскорблениями. Что он написал?

      – Назвал меня деревенщиной и студенткой-недоучкой, – с этими словами Изабель тщательно осмотрела другие костюмы. – И велел убираться.

      – О, классическое приветствие, – Жиль зачесал волосы назад. – Не понимаю, как тебе мог не понравиться такой дружелюбный парень.

      Изабель обдала его невесёлым взглядом.

      – Да брось, – улыбнулся Жиль. – Призрак, конечно, жуткий, но мы же продолжаем здесь работать.

      – И почему