Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы. Стивен Эриксон

хорошо. – Драконус отвел Калараса от второго желоба и махнул пограничнице Ферен. – Подойди-ка! Хочу поговорить с тобой наедине.

      – Конечно, повелитель.

      Брат женщины забрал у нее поводья, и она отправилась следом за Драконусом в дальний конец поляны.

      Раскан подошел к Аратану.

      – Я тебя достаточно ясно предупреждал, – негромко проговорил он хриплым голосом.

      – Моя ошибка в том, что я сегодня утром выбрал не ту лошадь, сержант.

      – Вот именно. Ты показал всем, что боишься Хеллар, выставив меня дураком. И мне это не нравится.

      – Разве мы не должны достойно относиться ко всем животным, которые нам служат?

      Раскан нахмурился:

      – Кто вбил тебе в башку подобную чушь? Этот клятый наставник? Только взгляни на него: будет чудом, если старик доживет до конца похода.

      – Вообще-то, это мои собственные мысли, сержант.

      – Ну так гони их прочь. И если у тебя появятся еще какие-то собственные мысли, Аратан, впредь держи их при себе. А еще лучше – дави в зародыше. Не тебе бросать вызов обычаям тисте.

      Юноша почти услышал продолжение: «Оставь это таким, как твой отец».

      Ничего. Аратан знал, что скоро будет от всего этого свободен. Он распрощался с Большим домом, и перед ним лежала дорога на запад. Ведя Бесру ко второму желобу, юноша посмотрел на остальных пограничников, рассчитывая встретить их жесткие взгляды. Однако его опасения не оправдались, поскольку Ринт, Вилл и Галак были заняты приготовлением обеда. Их лошади стояли неподвижно, с перекинутыми через седла поводьями – меньше чем в десяти шагах от длинного желоба с водой, но ни одно из животных не двигалось с места. Аратан поискал путы на их ногах, но не нашел.

      «Кажется, я понял, – подумал он. – Презрению должна предшествовать гордость.

      Однажды я найду нечто такое, чем смогу гордиться, а потом познаю вкус презрения – и пойму, насколько он меня устраивает. Разве не так мне следует рассуждать, будучи сыном своего отца?

      Но я так не считаю. Гордости не нужны когти, ей не требуется чешуйчатая броня. Не каждое достоинство должно становиться оружием.

      Это мои собственные мысли. И я не намерен давить их в зародыше».

      – Когда ты в следующий раз обратишься ко мне, ученик, – прошипел за его спиной Сагандер, – я увижу лик собственного унижения. Жаль, что повелитель не оставил тебя дома. От тебя все равно нет никакой пользы. И убери руки ото рта!

      Ринт склонился над углями, глядя, как вспыхивают первые язычки пламени. Подбросив в костер несколько веток, он кивнул Галаку, который начал разбивать брикет сухого навоза. Тот что-то проворчал и выпрямился.

      – Что думаешь? – спросил Вилл, подходя ближе.

      Ринт пожал плечами, заставляя себя не смотреть туда, где стоял повелитель Драконус, разговаривая с его сестрой.

      – Ферен своего не упустит. Будто ты не знаешь.

      – Полагаю, ему нужно горячее тело, чтобы согреть постель в холодные ночи.

      – Посмотрим, – пробормотал Ринт,