Самый ветреный на свете ОСТРОВ. Татьяна Бурлакова

как они рассказывали.

      Быт оказался совсем не страшным. Работу по кухне делали все по очереди, по графику. Весь день, например, с раннего утра кашеварит одна женщина. Ее задача: приготовить завтрак, обед и ужин. В помощь ей назначается помощник – таскает воду, разжигает огонь, готовит посуду, накрывает на стол и так далее. Посуду после еды моют все дети – они уже между собой разбираются, кто, что и сколько.

      Остальные – свободны! Другое дело, как распорядиться этой свободой. Я там никого не знала, но встретили меня по-родственному, будто ждали всю жизнь. На кухню назначили в последнюю очередь, и все толклись рядом, готовые броситься на помощь по первому намеку. Очень быстро я освоилась и стала полноправным членом компании.

      Скучно там не было ни одной минуты, только смотри кругом. Возьмем Алку, это жена чудика в ватнике. Ведет себя так, будто она писаная красавица. А на самом деле ничего особенного из себя не представляет, просто чувырла. Она не бочонок, нет, не такая уж толстая. Да и совсем не толстая, если честно, просто цилиндрик с ручками и ножками, ни талии, ни бедер. Там, где у женщины грудь, у нее два прыщика. Ноги – да. Длинные и стройные, этого у нее не отнимешь.

      Алка могла бы шикарно одеваться, оставляя на всеобщее обозрение только ноги. Да откуда мне знать, может, она так и одевается там, у себя на работе? Но мы на острове, где все с утра до вечера в купальниках, а к вечеру цепляем на себя что попало, лишь бы комары не заели.

      Алка сумела себя поставить так, что ей все помогают, даром что кобыла выше меня ростом. Когда она дежурит по кухне, мужики иной раз даже на рыбалку не выходят, чтобы Алке рыбу чистить не пришлось. Или приносят уже выпотрошенную и очищенную от чешуи. Когда утром в день дежурства она выползает из палатки, ее ждет разведенный огонь и уже подогретая на плите вода. Кандидатскую ей пишут, по слухам, всем коллективом.

      Алка вышла за Юрка в конце института. Он вроде как самородок. Наверно, думала, его при кафедре оставят. Но там у них все не как у людей. Самородка заслали в тьмутаракань здешнюю. Братец мне растолковал: дура ты, Ирка, тут самое что ни на есть крутое место, вроде как и научно-исследовательский институт, и завод в одном флаконе. Теоретики напридумывают, в лаборатории опытов понаделают, и тут же на заводе самородки-практики сделают экспериментальный продукт. И посылают сюда лучших из лучших.

      Может и так, только сдается мне, Алке в Москве больше нравится. Говорят, то и дело туда мотается – согласовывать что-то в диссертации. Ну, типа, помощь ей нужна, совет вышестоящих товарищей. Хитрюга!

      Другое дело Нина, жена Вольки. Говорят, она там у них большой начальник. Главнее Вольки! Но я ни разу не заметила, чтобы она командовала. Ее как бы и не видно совсем, но все будто само собой делается так, как она задумала. Без напряга. И как она умудряется с Волькой совладать? За ним глаз да глаз! Здесь-то, на острове, не разгуляешься, все как на ладони, но ведь он то на байдарках сплавляется по каким-то северным рекам, то на Домбай едет на горных лыжах кататься, то в Таллинн родителей навестить. Вольный Волька!

      А