Весна незнаемая. Елизавета Дворецкая

дальше завтрашнего дня. Это умение пришло к ней теперь, когда над всем будущим Прямичева нависла угроза, и вместо пользы приносило ей только лишний страх. Хотелось зажмуриться, спрятать куда-нибудь голову и ждать, что все само собой как-нибудь образуется… Но какой-то внутренний голос твердил ей, что само собой ничего не сделается, что нужно что-то делать. Что? Этого она не знала, но внутренний голос не унимался, заставлял искать выход.

      Под вечер второго дня к ней пробралась Зарина. Она прибежала украдкой, в темном платке, точно ей было опасно ходить по улицам.

      – Помоги нам хоть ты! – плача, умоляла она Веселину. – Из-за тебя все затеялось! Ты его на Зимнего Зверя хотела послать, из-за тебя он и в драку полез!

      – Кто же знал! – пыталась оправдаться Веселина и сама едва сдерживала слезы. – Я его вовсе не на Баяна посылала! Что ему в голову ударило, я совсем не виновата! Мы с ним перед этим виделись, он сам меня за Беляя уговаривал идти – кто же знал, что он меня с Баяном увидит и взбесится! Сколько раз видел – и ничего!

      – То ничего, а теперь чего! Поди к нему, к княжичу! Попроси, чтобы он его простил! Пусть он князю скажет, что не сердится, тогда князь нас простит!

      Веселина качала головой, совершенно не веря, что заступничество Баяна что-то изменит. Тот был незлобив и немстителен, уговорить его попросить за собственного обидчика было бы нетрудно. Но в этом деле князь едва ли его послушает.

      – Княгиню попроси! – сквозь слезы умоляла Зарина. – Она тебя любит, она поможет!

      Веселина вспомнила Смеяну: нет, той не до Громобоя! Но и совсем отказать рыдающей Зарине у нее не хватало духу.

      – Ладно, пойду! – ответила она и потянула с гвоздя полушубок. Ее и саму что-то манило туда, поближе к происходящим событиям, к тому месту, где сосредоточилась сейчас, может быть, судьба всего племени. – Не реви!

      Расставшись у ворот с Зариной, Веселина направилась к детинцу. Едва ли сам князь согласится ее слушать, но к княгине Смеяне она сумеет пройти. Нужно, чтобы хотя бы княгиня и Баян услышали ее: раздор между князем и Громобоем, между князем и городом, пойдет на пользу одному только Зимнему Зверю. Только Зимерзла и обрадуется, если столкнутся лбами те, кто должен бороться со Снеговолоком и Костяником.

      А сыновья Зимерзлы были здесь: весь день, как и вчера, держался мороз, всю ночь выла метель, и идти по засыпанным снегом улицам было трудно. Следы от множества ног, проходивших за день по Посадскому Возу, уже замела метель, и Веселина шла по нетронутому снегу, как первый человек на пустой земле. Темнота уже сделалась привычной, немножко сероватого света в полдень стало лишь узеньким мостиком между двумя морями тьмы, одна ночь быстро переходила к другую, и казалось даже, что промежуток между ними продолжает сокращаться… Если бы князь понял, что только Громобой может здесь сделать, что-то такое, чего не заменят двадцать гривен… Он и сам не знает что!

      Думать обо всем этом было так же трудно, как одолевать ногами сыпучий глубокий снег. Запутавшись, Веселина остановилась