.

по траве, пытаясь найти откушенное яблоко и выплюнутый кусок. Не нашел – выпрямился, провел по штанам, вытирая внезапно вспотевшие ладони.

      “Беги отсюда, – сказал голос Светлячка в его голове. – Тут творится какая-то херь, лучше держись от нее подальше”.

      – Лучше от тебя держаться подальше, – ответил Павел вслух. Вспомнился заливистый смех Светлячка, ее улыбка, сильные пальцы – она впивалась в его плечо, когда они занимались любовью, и на коже оставались синяки. До сих пор еще не сошли – Павел видел желтоватые отпечатки и стискивал зубы, говоря себе: все пройдет. Это тоже однажды кончится.

      Когда-то мама сказала, что он однолюб, весь в нее. Тяжело сходится с людьми и потом долго не может с ними порвать. Но мама уехала к своему Герхарду, Павел порвал с предателями, так что в итоге все оказалось не так, как казалось.

      Оказалось, что не казалось – так всегда говорил Кирилл. Когда-то в школе он сказал, что Павел для него ближе, чем брат. Тогда Павел счел это высшим знаком похвалы.

      Слова остались словами. Их унесло, словно осенние листья. А проблемы и люди, которые хотели убить его за долги, остались.

      Павел подхватил ведро с водой и пошел в дом.

      Несколько часов он потратил на уборку. Вымел пыль и мелкий сор, помыл полы и окна, разобрался, как подключить старый холодильник и такую же старую стиральную машину, натер брусок хозяйственного мыла, как делала бабушка, когда не было стирального порошка, и постирал шторы и полотенца. Ветер качал их на веревке, словно паруса пиратского корабля, да и дом будто бы встряхнулся, приободрился и довольно воззрился на мир.

      Приехал хозяин, и дом был рад его встретить.

      За делами Павел забыл о яблоне и наткнулся на нее взглядом, когда решил выйти со двора и заглянуть в магазин. Не все же питаться консервами и лапшой быстрого приготовления. Убирая смартфон в карман, он мельком посмотрел на дерево и увидел разлитую красноту.

      Каждая ветка была усеяна багровыми плодами. Дерево клонилось к земле под их тяжестью, поскрипывало, шелестело листвой, и Павел чувствовал, как движется ядовитый сок в яблочной глубине.

      Это была не жуть. Это была какая-то неправильность. Заноза – вытащи ее, и все снова встанет на свои места.

      – Паш, а Паш.

      Он тряхнул головой и прошел к калитке: у забора стояла Марина Акульшина – ее дом был через дорогу, когда-то деревенские пацаны дразнили ее Мышкой. В чертах ее маленького лица и длинных волосах какого-то невнятного цвета и правда было что-то мышиное.

      – Привет, – сказал Павел, и Марина откликнулась без предисловий:

      – Ленка с Андрюхой сошлась этой весной. Он видел, когда ты по улице шел, сказал, если ты сунешься в магаз, он тебе прямо там лицо сломает. А Андрюха сиделый, так что ты не нарывайся. Скажи мне, что купить, я принесу. Мне не трудно.

      Павел помнил этого Андрюху. Долговязый, с длинными руками и стрижкой почти под ноль, он был из старшаков, считал Павла, Лену и других ребят мелкотой и не интересовался их делами. Мотоцикл, на котором он рассекал по поселку, был намного интереснее.

      И