Бей или беги, ведьма! Кара придет. Евгения Горюнова

ный вскрик и хлопанье крыльев.

      – Пошел, пошел отсюда, ирод крылатый! Иди к своим, не лезь в избу, а то в суп попадешь!

      Наглая птица, недовольно квохча, выпорхнула из окна и продолжила возмущаться уже на улице.

      Елена заворочалась, доставая руки из-под одеяла и пытаясь протереть глаза.

      – Проснулась? – мягкий ласковый голос подсевшей рядом женщины звучал с такой теплотой, что Елена, успев осознать уже бедственное состояние своего тела, чуть не расплакалась. Как ребенок, горько, отчаянно, выплескивая все свои страхи и обиды.

      Болело и ломило все. Каждую косточку, каждое сухожилие тянуло и рвало при малейшем движении.

      – Что… Что со мной? – голос был хриплым, а любое напряжение в горле отдавалось привкусом крови.

      – Тише, тише милая, молчи пока. Сейчас я тебе молочка теплого дам, горло полечим, все тебе расскажу. Не так плохо, – она продолжает говорить, пока бегло осматривала лежащую на постели девушку, – не так плохо все.

      Елена кое-как растерла глаза, превозмогая острую боль в запястьях. Огляделась. Женщина уже отошла к столу напротив печи, наливала из кувшина молоко в кружку. Деревянной ложкой положила в тарелку кашу из горшка. Когда она повернулась, Елена отметила на светлом, с легким румянцем, лице выразительные синие глаза, темные брови, такие же, как убранные под платок волосы, несколько прядей которых выбилось из-под белой тряпки. Светлая рубаха из плотной ткани с воротом на веревочном шнуре. Юбка почти в пол, темно зеленая, с вышивкой, красивая. Поверх еще одна, короче, коричнево-красная. Женщина, улыбаясь, поставила на небольшой столик у кровати еду, присела рядом, помогла приподняться девушке, подложила еще одну подушку под спину. Подала кружку с теплым молоком. Оно оказалось топленым, с кремовато-желтым оттенком. Первые глотки дались Елене с трудом, но оторвать ее от кружки не смогла бы и целая армия. После этого девушка довольно причмокнула, вздохнула свободнее, легче. Теперь даже боль отступила, в голове прояснилось. Женщина приняла пустую кружку и взяла в руки глубокую тарелку с кашей цвета нежного рассветного солнышка – пшенной. Из печи она оказалась невероятно вкусной.

      Первые ложки женщина с присказками кормила Елену сама, как малыша. Но девушка вскоре перехватила ее руку и забрала прибор.

      – Расскажите мне, где я?

      Женщина, чуть прищурившись, хитро улыбнулась и переспросила:

      – Может, вернее спросить – когда?

      Елена нахмурилась, попыталась вспомнить.

      Последнее, что она помнила, это как она поехала с Миррой и Иваном Маркеловичем в машине в его дом. Там у нее начала кружиться голова, и сознание путалось, в какой-то момент она вообще будто провалилась в темноту. Единственное яркое воспоминание – полыхающий вокруг огонь и глаза Михаила. Она что, стала жертвой пожара? Бегло осмотрев свои руки и убедившись в отсутствии ожогов, девушка спросила:

      – Где Михаил? Что с ним?

      – Михаил? – женщина выглядела озадаченной, – нет, ты к нам одна попала. Не было никого с тобой. Да ты не переживай так. Ты цела, завтра уже бегать будешь. Тебя зовут-то как?

      – Лена, – тихо ответила девушка.

      – Лена, значит, вот и славно, а меня Яромирой кличут. Или матушка Мира.

      – Мира? – удивилась Елена, – так зовут одну мою хорошую знакомую.

      Они улыбнулись друг другу. Женщина встала.

      – Ты ешь, ешь, давай. Силы тебе нужны. А после я тебя до ведра провожу в сени, сегодня полежишь еще, пока больно, наверное.

      – Ведра? – не поняла Лена.

      – До двора тебе пока тяжело будет идти, я ведро в сенях поставила, там же таз с чистой водой и полотенце уже ждут тебя.

      – А… как вы сказали, «когда» я? И как сюда попала?

      Яромира всмотрелась в ее лицо.

      – Сейчас 1471 год. Нашли тебя на окраине города, на поле. Повезло, что наши днем ранее примерно там же уже ощутили вспышку Силы, да только кто прошел, мы не ведаем. День тот тяжелый был, мы тут у Марфы роды принимали, дочки купеческой, умаялись все, не до того было. А как пошли искать хоть какие-то следы – уже ничего не было. Почти разошлись по домам, как вдруг – еще один толчок. Смотрим – ты на земле лежишь, всяко уж навидались, Мария-то, Верховная наша, все нас обучает, да придумывает новые заклятия. Одного испугались, что ты не дышала поначалу. Но и то, девки у нас есть сильные, вернули тебя.

      Яромира снова улыбнулась, легкий испуг в глазах выдавал беспокойство.

      – Для нас сейчас времена нелегкие, каждая веда1 дорога, а в тебе Сила чувствуется.

      – 1471… – медленно протянула Елена.

      – Да, ты только помалкивай об том, откуда ты, ладно? Я тебя потом познакомлю со всеми нашими, ты только Верховной можешь сказать.

      – А Мария и есть Верховная? – Яромира кивнула.

      Елена просветлела лицом. Значит, она еще жива! Можно как-то попытаться изменить это все, поймать Джеральда! Интересно, под каким именем он здесь…. И что стало с теми, кто остался там, в будущем?

1

Веда (ударение на первый слог), ведунья, "ведающая", "знающая" – женщина, обладающая особыми знаниями в ведовстве и магии. Она часто связана с целительством, использованием трав и заклинаний, а также с глубоким пониманием природы. Ведуньи могут быть хранителями традиционных знаний и играют важную роль в жизни своих общин.