Прорицание вёльвы. Феномен скандинавской поэзии. Серия книг: Скандинавская мифология. Владимир Сушков

ты, Локи,

      что дерзостно вздумал

      Гевьон гневить:

      ведь ей, как и мне,

      открыты и ясны

      судьбы всех сущих».

      29 «Безумен ты, Локи,

      зачем о злодействах

      рассказ ты завел:

      все судьбы Фригг,

      я думаю, знает,

      хоть в тайне хранит их».

      Советский филолог и основатель школы теоретической фольклористики Елеазар Мелетинский, в своем труде «Эдда и ранние формы эпоса» хорошо разобрал столь излюбленный скальдами прием. Он разделил все повторы по категориям, таким образом получив:

      – Полные повторы

      – Повторы типа рефренов

      – Повторы анафорического и эпифорического характера.

      – Повторы-подхваты, очень широко распространенные в славянском фольклоре.

      Мелетинский отметил, что частота повторы не зависит от метрической схемы стиха, а значит, что повторы возникли раньше того, как сложились такие поэтические схемы. Также, филолог настаивал на том, что повторы рождались в глубине веков на основании языческих формул и заговоров.

      Как мы видим в 8 и 17 стихе был использован повтор-подхват, который позволяет искусственно связать друг с другом несвязанные элементы. Обычно, скальдами использовались повторы-подхваты в том случае, когда последовательно нужно было рассказать о разных событиях, не связанных между собой.

      пока не явились

      три великанши, (unz þrjár kvámu)

      могучие девы

      из Ётунхейма.

      И трое пришло (Unz þrír kvámu)

      из этого рода

      асов благих

      и могучих к морю,

      Из этого следует, что перечень имен цвергов является интерполяцией. Наверно, самым логичным обоснованием наличия «Счета гномов» является позднейшая вставка компилятора этих сказаний. Возможно, что «Счет гномов» был обособленной песнью (может быть даже этногенетической родословной), позже, вставленной компилятором в «Прорицание вёльвы».

      Однако дальше, мы все-таки увидим, что стихи 8 и 17 связаны между собой.

      17 И трое пришло

      из этого рода

      асов благих

      и могучих к морю,

      бессильных увидели

      на берегу

      Аска и Эмблу,

      судьбы не имевших.

      Для начала, начнем с конца и разберемся, чем же связаны между собой эти два стиха, которых насильно разделил компилятор «Прорицания вёльвы». Следует обратить внимание на последнюю строчку 17 стиха, которая в оригинале имеет всего лишь одно ударное слово, на котором как-бы сосредоточен весь смысл – örlöglausa. Это слово дословно можно перевести, как «без судьбы» или «не имеющие судьбу», «свободный от судьбы». Теперь, оба эти стиха заиграли новыми красками.

      С этим контекстом, три великанши, могучие девы из Ётунхейма, отождествляются с тремя норнами – Урд, Верданди и Скульд, отвечавших за судьбу человека и богов. Очевидно, что эти девы пришли к богам, чтобы те даровали Аску и Эмбле судьбу, не зря жирный акцент сделан именно на этом