Аконит. Ирена Мадир

подозреваемых и трое главных. Они объехали всех из них, включая Джоффри Бутчера.

      – Людоеда, – мрачно вымолвил Джон.

      Кора заметила, как напряглись его мышцы и как дыхание стало более поверхностным.

      – Наверное, не стоит рассказывать подробности, – усмехнулась она криво.

      – Не упускай важных деталей из-за моих фобий. Рассказывай все, что знаешь.

      Слава Первому! Коре было просто необходимо выплеснуть все воспоминания, чтобы избавиться от вечно душащих мыслей о ее Гиле. За все тринадцать зим Джон стал единственным, кто был не против услышать эту непростую историю из прошлого.

      – В общем, их приезд, вероятно, взбудоражил Бутчера, и тот решил действовать. Хотел быть на шаг впереди. Никто так и не выяснил, как, но он нашел наш дом. Знаешь, что спасло меня и мою сестру от Людоеда?

      Джон сглотнул и покачал головой.

      – Слуги. Благословение Первого, что мой прадед когда-то добился ненаследуемого дворянства, а после того же добились мой дед и отец. Они привыкли, как люди состоятельные, полагаться в бытовых делах на штат слуг. У нас всегда было много людей. А вот в соседнем доме было иначе.

      – Там жили Хантмэны? – догадался Джон. Голос его стал глухим. Он уже знал конец истории.

      – Кристофер был сыном ремесленника, и, если бы они с папой не служили вместе в Королевской армии, если бы не спасли жизни друг друга во время путча, вряд ли бы они сдружились. Но получилось как получилось. Они купили соседние участки, потратив королевскую награду. Наши семьи сблизились. У Хантмэнов была одна служанка, помогавшая по хозяйству. Всего одна.

      Кора прерывисто вздохнула, принимая чашку остывшего чая из рук Джона. Нужно было немного успокоить нервы перед самой трудной частью – частью с убийством.

      – Людоед ворвался в дом Хантмэнов, раскроил череп горничной еще до того, как та успела издать хоть звук. Джун Хантмэн, мать семейства, была за домом, возилась с цветами. В доме, на втором этаже, находился только Гилберт, ему было четырнадцать. – Кора отставила чашку и сложила пальцы в замок, пытаясь унять дрожь. – Аконит оставляет соцветие – это его почерк, а знаешь отличие Людоеда?

      – Конечности, – отозвался побледневший Джон, – он оставлял отрубленные конечности своих жертв.

      – Он отрубил Гилу левую ногу до колена, – зубы стучали, но Кора смогла произнести фразу. Только одну, а впереди оставалось еще так много… – А потом забрал его с собой. Знаешь, почему его прозвали Людоед?

      – Каннибал, – Джон явно боролся с тошнотой. Он оперся о стену спиной и запрокинул голову, силясь дышать ровно. – Джоффри Бутчер пожирал своих жертв.

      – Он не успел полностью съесть Гила, – всхлипнула Кора, – только бедро. Людоед знал, что его быстро найдут, потому он приготовил только бедро, а остальное тело сжег. О, Первый! Я по сей день помню, какой запах стоял на похоронах… Гил в закрытом гробу, но от него несло палеными волосами и плотью. Мясом, сожженным до углей. Жнецы все обставили цветами и зажгли благовония, но даже это не могло перебить страшное зловоние.

      Кора