Мория. МД

– главные хранители знаний, цепкость их памяти не превзойти помтоку потомку эльфа и человека.

      В знак особого расположения, а может быть, чтобы поберечь язык от очередной истории, Лесиастрат перевел для маркиза старинный трактат о походе короля Пархута против кочевых племен. Впрочем, с наибольшей вероятноситью, это была сделка с совестью. Стихи о безмозглой влюбленности и эстетических причудах кармайского классика не ложились на душу, а свиток был великолепен – полметра длинной, с тремя красочными иллюстрациями, широкими полями и затейливыми вензелями напротив каждой новой главы. На первой иллюстрации король Пархут восседал на коне и указывал подданным в сторону холмов и восходящего позолоченного солнца. На второй смешались в жуктой битве тела людей, коней и эльфов. А на третьей Суфиты – посланницы богов – венчали голову Пархута лавровым венком.

      Лесиастрат нашел свиток, изучая корешки книг на самой верхней полке хозяйской библиотеки.

      – Похоже, это что-то очень древнее, – заметил маг, аккуратно извлекая тубус со свитком.

      – О, это.. Да! Это древний документ, который я не смог прочитать. Он относится ко временам короля Пархута.

      – Неужели во всем Фенхеле не нашлось эльфа, который достойно относится к истории?

      Маркиз растерянно моргнул, несколько раз открыл и закрыл рот.

      – Боюсь, Ваше сиятельство… Я не совсем….

      – Ах, да, разница между эльфами и эльфийцами… – вздохнул Лесиастрат. – Долг каждого взрослого эльфа – позаботиться, чтобы древние знания были доступны на современных языках. Это значит… Если вы позволите, то я обязан перевести этот текст.

      – Перевести? Вы знаете кармайский язык?

      – Я знаю все важнейшие древние языки, в том числе кармайский. Так я могу позаботиться об этой книге?

      – О, да! Если это доставит Вам удовольствие!.. Я буду до крайней степени польщен… Если только не будет вам за труд…

      – Не будет, – заверил лианец, который историю Кармы предпочитал ее поэзии. – Я оставлю перевод, и Вы сможете наконец прочитать трактат.

      От радости маркиз чуть не отдал распоряжение о пире. Но вовремя сообразил, что перевод – работа, которая требует уединения и тишины, а не песен и танцев. Поэтому эльфиец обошелся тем, что заказал новый тубус для свитка и намекнул переплетчику, что скоро понадобится хороший кожаный переплет с украшениями.

      Думаю, нужно пояснить, почему Лесиастрат знает кармайский. Дело не в том, что он уважает потомков древней культуры – жителей острова Терезы – и сам живет в доме последней правительницы Карма. Дело в том, как и чему учат лианских детей до их совершеннолетия. До 100 лет Лесиастрата, как и прочих эльфов, учили языкам исчезнувших государств, которые оставили свой след в мировой истории. А Карма была важным государством.

      Итак, 13 дней прошли насыщенно и потому стремительно, и, наконец, почтарь принес конверт из плотной рифленой бумаги, с гербами Кари и Фенхеля, адресованных герцогу-губернатору Ратэ.

      – Ваше сиятельство, мы получили с утренней почтой… – Маркиз протянул