Мория. МД

явно хотела о чем-то заговорить, но не решалась. Лесиастрат, со своей стороны, не собирался пить никаких снадобий.

      – Похоже, вам самой необходимо немного успокоиться. Я настаиваю, выпейте лекарство.

      Маркиза смущенно улыбнулась и кокетливо сверкнула глазами. Потом вылила воду в бокал – поднялось темное облачко, запахло полынью и анисом. Хозяйка зажмурилась и решилась. Выпила снадобье. Постояла. И вдруг порывисто, отчаянно повернулась к гостю.

      – Ваше сиятельство! – Герцог удивленно поднял брови, а маркиза продлажала. – Позвольте обратиться к вам с просьбой.

      – Обратитесь, – осторожно разрешил Мастер. Волнение хозяйки дома накатывало на него, как порывы зимнего ветра.

      – Ведь вы великий маг… И вы такой умный…

      – Склонен с вами согласиться. В чем же ваша просьба?

      – О, прошу вас!

      Маркиза вдруг расплакалась и замотала головой. Потом так же неожиданно вскинула подбородок и отерла глаза. Лесиастрат на всякий случай оперся на пальцы ног, чтобы быстро подняться – отскочить всторону или поймать падающую в обморок женщину.

      Однако маркиза никуда не упала: ни в обморок, ни в объятья герцога. Она высвободила из складок платья сумку, а из нее извлекла потрепанный блокнот в кожаном переплете.

      – Когда вы упомянули о кожаном переплете и пергаментных листах, я сразу вспомнила об этом дневнике. И я уверена, что вы сможете утешить меня или же сказать мне правду. Прошу вас! – Маркиза порывисто проятнула блокнот герцогу.

      – Это дневник?

      – Да. Его владелец… Он погиб три года назад.

      – Ваш брат?

      Глаза маркизы снова наполнились слезами, она покачала головой – нет.

      – Жених. Мы обещали пожениться, когда он вернется из плавания. Но он так и не вернулся. Его дневник выловили другие моряки и передали мне. Он защитил его печатью… Его последние слова!.. Он обращался ко мне. Он просил рассказать всем об опасности, грозящей всем мореплавателям. Прошу вас, прочитайте. Я положила там закладку.

      Лесиастрат озадаченно открыл книгу. Это был судовой дневник, такие часто выдают офицерам, чтобы они вели путевые заметки, в дополнение к судовому журналу. Дневник и листы были целыми, будто не побывали в шторме. На обложке остался след от охранной печати – такие магические замки ставят на судовые журналы, чтобы книга не развалилась, а грифель не смылся от соли и воды.

      Внутри дневника нелинованые листы были исписаны ровными строчками, твердым острым почерком. Очевидно, автор прекрасно владел рукой, был привычен к морским волнам. Последние заполненные страницы описывали некое страшное событие. Строки кривились и обрывались, буквы были разной высоты и временами отрывались друг от друга. Очевидно, их писали во время шторма.

      – Прочитайте, – настаивала маркиза.

      Лесиастрат вник в то, что писал погибший моряк. Он рассказывал о последних часах корабля, когда команда боролась за жизнь.

      – Очевидно, это был юноша с огромной силой духа, – предположил Мастер, – он продолжал