Ведьмино золото. Жанна Лебедева

– по ступеням. И от каждого такого шага, как волны, эхо прыгает по подземелью, затихая за дальними колоннами…

      – Медленно идет, – заметила Има, предусмотрительно отступая от саркофага.

      – Не покупайся на его неспешность. Просто не торопится никуда, он ведь хозяин в этом подвале, – предупредил лич.

      Моа оказался прав. Спустя секунду склеп огласился яростным криком, в котором едва ли можно было опознать голос человека. Лестница дрогнула, и с высоты, с невидимых верхних ступеней, в центр склепа спрыгнул огромный мертвяк. Он поднялся во весь свой почти двухметровый рост и двинулся на незваных гостей. Его лицо было промято и изорвано, видимо, упавшим в саркофаг острым осколком плиты. Клочья грязно-желтых волос мотались из стороны в сторону. Остатки раздавленного носа трепетали, затягивая запах нарушителей спокойствия. То, что осталось от одежды, – все старомодное, по краям обгнившее, но дорогое, – выдавало в явившемся неупокоенном полноправного хозяина этого места.

      – Точно, Герцог! – громко выдала Има, скорее восхищенно, чем испуганно.

      – Вижу, – согласился Моа. – А выход, похоже, за его спиной. Думаю, эта лестница ведет наружу. – Он поднял меч и уложил клинком на плечо, поджидая врага. – Спрячься куда-нибудь и не высовывайся, – посоветовал Име.

      – Куда же тут спрятаться? – в недоумении уточнила Има. – Тут ни одного угла…

      – Когда мертвяк ко мне вплотную приблизится, уйди от него за саркоф…

      Герцог напал в ту же секунду, не дав личу договорить последнее слово. В руках неупокоенного гиганта блестел клинок, неподобающе изящный, с изогнутой в крюки гардой и витиеватой «корзиной» на эфесе. Когда его сияющая сталь сомкнулась со сталью меча Моа, под ноги противникам посыпались искры. Две тени, рожденные бледным светом мха, раскинулись по сторонам и снова сошлись.

      От ударов мечей звенело в ушах. Мертвяк теснил Моа к дальней стене. Не успокоился, пока не прижал к ней. Тут же несколько камней выпало из кладки наружу. Из образовавшейся дыры, покрытая слизью с налипшими на нее моховыми клочьями, высунулась мертвая конская голова и, свирепо захрипев, впилась зубами личу в плечо. Доспех не прокусила, но задержала руку, ослабив удар. Оружие Моа скользнуло по чужой стали, съехало под гарду вражеского клинка. Герцог только того и ждал. Поворотом кисти завел лезвие меча Моа под один из образовывающих гарду крюков, заблокировав намертво.

      Тут Има подоспела. С размаху огрела неупокоенного по спине куском плиты с острым сколом. Целилась в голову, но не достала, слишком высок был враг. Герцог среагировал молниеносно. Свободной рукой отшвырнул девушку в сторону, как котенка. Моа был прав, когда предупреждал, как обманчива неспешность мертвяка-тяжеловеса…

      Личу хватило этой короткой заминки, чтобы высвободить свой меч и оттолкнуть врага ногой. Свободной рукой он ударил по гнилой конской морде. Тяжелый кулак в перчатке с металлической вставкой раскрошил хрупкий костяной нос, осыпал под ноги желтые зубы.

      Яркие клейма хищно сверкнули, клинок Моа со свистом рассек воздух. Высокий звук продолжился