Ведьмино золото. Жанна Лебедева

что у них части тела пропадают – ребра, фаланги, ногти, куски кожи. Один вот сказал, что у него украли…

      – Это не я, – не дал ей озвучить позорную подробность Архо.

      – Ты. Кроме тебя никто так не умеет. Чужие части тела на свое приращивать. – Мертвая осуждающе покачала головой, потянула за поводки жутких питомцев и неспешно двинулась прочь. – Воровать у своих… Немыслимо, – пробурчала якобы себе под нос, но так, чтобы расслышали и окружающие. – Терпеть не могу…

      Архо проводил ее разочарованным взглядом. Глаза у него и вправду были разные. И чужие. Как-то неправильно они вписывались в глазницы. Один карий, другой белесо-голубой – несомненно, что от разных владельцев…

      Моа наблюдал за товарищами и думал, до чего же сильна тяга к жизни у высшей нежити. Даже сгнивая на ходу, разваливаясь на куски, разлагаясь, они все еще играют в эту бессмысленную игру – пытаются вести себя, как живые люди…

      Кому-то даже почти удается, но не ему.

      Не Моа.

      Зачем изображать эмоции там, где их нет? Зачем пытаться быть тем, кем ты давно не являешься? Зачем, уже лежа на дне, так лихорадочно хвататься за соломинку…

      А там, в тронном зале владыки Мортелунда, как бы действительно чего не вышло. Наверняка все из-за странного случая, что произошел во время последней крупной битвы. Тогда, окруженный целой толпой противников, Моа попал в центр странного силового круга, разошедшегося волной и уничтожившего больше сотни врагов за раз. Странность? Да. А командиры не любят странности. Солдаты владыки, безусловно, должны быть сильны, но не непредсказуемы…

      Лича проводили под конвоем в тронный зал и оставили стоять напротив военачальников. Самого на месте не оказалось. Лишь Серебряный Трон, надо сказать, не слишком-то Моа и впечатливший, одиноко стоял под гербом с черепом и червем. Сквозняк шевелил мех на небрежно переброшенной через подлокотник горностаевой накидке.

      Перед личем стояли трое. Триада – так их здесь величали. Два главных некроманта и еще один маг. Многие считали его чернокнижником, сам же он звал себя клириком – чтецом священных книг. Клирик волновал Моа менее всего в этой компании.

      Другое дело некроманты.

      Тот, что слева, второй некромант Ульфред. Его лицо изуродовано так, что его несложно принять за мертвого. В глубоких бороздах старых шрамов читается след от человеческой пятерни. Ульфред – утилизатор. Он может разложить на частицы любую несговорчивую нежить.

      Тот, что справа, первый некромант Аки. Говорят, у него чутье, как у волка, и сила, как у медведя. Магия – мощнее только у самого владыки… Но Аки верен своему господину как пес. Звериный зеленый взгляд заставляет отводить глаза даже самых чудовищных монстров.

      Но Моа в ту ночь взгляда не отвел…

      …на свою беду.

      – Это тот лич? – Голос первого отразился от стен.

      – Да, – отозвался Ульфред. – Я видел, как он использовал во время боя странную силу.

      – Чей это лич? Кто поднял его?

      – Тот, кто привел,