Карта утрат. Белинда Танг

нашептал, что в наши снежные края приехал чужестранец с красивым чемоданом. Вот я и пришел у твоей матушки справиться, может, она чего знает.

      Мать принесла чаю и подсолнечных семечек, а сама уселась на трехногий стул возле двери и принялась растирать колени. В присутствии гостя-мужчины она за стол не садилась.

      – Даже не верится. Наш самый знаменитый земляк, Итянь Тан, домой вернулся. Ты приехал из-за отца, да? – Дядюшка сокрушенно покачал головой: – Чудные дела…

      – А у вас какие-то соображения есть? – спросил Итянь. – Лучше вас его разве что Ма знает.

      – Честно говоря, мы в последние годы мало общались. Он стал… – Старик запнулся и посмотрел на мать Итяня.

      – Одиночкой, – подсказала она, – все больше особняком держится.

      “Одиночкой”. Странно, что она выбрала именно это слово. Сама идея одиночества предполагает потребность в других людях, а для отца такие сложные чувства были несвойственны. Он играл с Дядюшкой в карты и выпивал, потому что эти занятия доставляли ему удовольствие. Если он и здоровался на улице с соседями, то лишь потому, что в деревне так принято.

      – Па не из тех, кого называют одиночкой.

      – Люди меняются, – Дядюшка пожал плечами, – посмотри на меня. Сколько лет жизни я потратил впустую! Пил, в карты играл! Я мог бы прожить совсем другую жизнь. А вот ты, – он наставил палец на Итяня, – ты всегда знал, чего хочешь от жизни. Твой отец в тебе ошибался. Сейчас мы все это видим.

      Итянь было запротестовал.

      – И такой скромник. Рядом с тобой, Тан Итянь, нам всем стыдно.

      Итянь заметил, как мать гордо выпрямилась.

      – У твоей матери была одна догадка, – сказал Дядюшка, – верно ведь?

      – Ох, даже и не знаю… – Она покачала головой и уткнула взгляд в колени.

      – Ма, у тебя и правда какие-то соображения есть? Ты вроде сказала, что нет.

      Мать, словно школьница, вжалась от смущения в стенку и забормотала:

      – Да не знаю даже. Но я тут подумала, что если твой отец и жил где-то кроме нашей деревни, то это в армейских казармах. И он столько рассказывал про тогдашнее свое житье-бытье. Может, ему захотелось на старости лет еще раз на казармы те глянуть. Посмотреть, не изменилось ли там все.

      – Он в последнее время говорил о том, что собирается туда?

      – Что собирается – нет, а вот старые свои байки рассказывал. Он то и дело их вспоминал.

      – Я слыхал, там все уже упразднили, – сказал Дядюшка.

      – И я такое слыхала, да, но здания-то остались. Возможно, ему просто захотелось на них взглянуть.

      Предположение матери рисовало образ куда более сентиментальный, чем тот человек, которого помнил Итянь. Однако других версий у них все равно не имелось, к тому же, если они начнут разрабатывать эту, появится ощущение полезности – все лучше, чем беспомощно сидеть дома.

      – Ладно, – согласился Итянь, – сначала съездим в полицию, а после и про казармы подумаем.

      – В полицию? – изумился Дядюшка.

      – Он