Четыре сокровища неба. Дженни Тинхуэй Чжан

чего-то холодного и твердого. Я не более чем обмякшее существо, прислонившееся к стене.

      – Дыши, – говорит подмигивающий.

      Я стараюсь дышать. Два вдоха, один выдох. Я закрываю глаза и думаю о бабушке, которая считает удары, держа руки у меня на коленях. «Два вдоха, один выдох, Дайюй. Повтори».

      – Где я? – требую я ответа. Мой голос хриплый.

      Он не отвечает. Я слышу шорох, потом щелчок. Помещение наконец озаряется светом. Это не подземелье, которое я себе представляла, а комната, очень похожая на ту, что была у меня дома. Я вижу стол, стул, ноги под собой, дверь. Надо мной квадратное окно под потолком, закрытое наклеенными газетами. Комната не маленькая, но кажется, что она неуклонно сжимается вокруг меня и подмигивающего мужчины, подстраивая свой размер под нас. Мы единственное, что имеет значение.

      Подмигивающий мужчина становится на колени с фонарем в руке. Он не бессмертный дракон, который стал стражем, обратившись человеком и придя спасти меня. В свете фонаря его лицо кажется сотканным из огня.

      – Хочу домой, – говорю я ему.

      – Как тебя зовут? – спрашивает он, игнорируя меня. Голос, который я помнила мягким и добрым, теперь звенит опасностью. – Как тебя зовут? – снова спрашивает он.

      Я молчу. Он шлепает меня тыльной стороной ладони. Когда костяшки пальцев касаются моей щеки, они издают звук, похожий на вспышку.

      – Фэн, – шепчу я. Я заставляю себя не плакать.

      – Хорошо, – улыбается он. – Сколько тебе лет, Фэн?

      Я боюсь того, что он сделает со мной, если я скажу ему.

      – Будем считать, что четырнадцать, – отвечает он на мое молчание. Свет фонаря мерцает. – Ты Фэн, сирота, тебе четырнадцать. И тебе всегда будет четырнадцать.

      Теперь он стоит, глядя на меня сверху вниз.

      – Отпустите меня домой, – говорю я. Мне кажется, что, если я буду умолять изо всех сил, он может снова превратиться в того доброго человека, который спас меня на рыбном рынке. Но он этого не делает. Вместо этого он прикладывает палец к губам и начинает уходить. С каждым шагом свет от фонаря сжимается, комната вокруг меня медленно исчезает. Когда он стоит у двери, все, что я вижу, это слабый желтый шар.

      – Пожалуйста, – зову я, не зная, что последует, но зная, что будет хуже. Я снова говорю ему, что хочу домой. Желтый шар вздрагивает.

      – Сирота Фэн, – говорит он, – нам предстоит долгий путь, прежде чем мы вернемся домой.

      8

      Иероглиф «черный», 黑, можно представить состоящим из трех частей: «рот», «огонь» и «земля». Рот поверх земли. Кончик земли рассекает рот на две части. Под ними – огонь.

      Но рот ведь розовый. Земля – коричневая. Огонь – это свет. Когда я впервые выучила этот иероглиф, то не могла понять, почему эти три части создают черный цвет.

      – Если ты этого не знаешь, – сказал мне наставник Ван, – то никогда не сможешь написать иероглиф так, как он должно быть написан.

      Когда подмигивающий человек ушел, он забрал с собой фонарь. И я думаю, что наконец-то