Четыре сокровища неба. Дженни Тинхуэй Чжан

на рукавах персиковыми цветами. Мне показалось, что он похож на моего отца.

      – Почему ты спишь на ступеньках моей школы? – В его голосе не было отвращения или расстройства, только любопытство.

      – Прошу прощения, господин, – сказала я ему, отползая прочь. – Пожалуйста, не зовите охрану.

      – Подожди, – сказал он, вытянув руку. Его пальцы были окрашены в черный цвет. – Ты не ответил на мой вопрос.

      Я сказала ему, что меня зовут Фэн и мне нужна работа. Эта ложь уже стала легкой, она выскользнула из меня, как если бы была правдой.

      – Я пришел в вашу школу, чтобы стать вашим учеником.

      – Но я не ищу ученика, – сказал он. – С чего ты решил, что ищу?

      – Женщина в лапшичной, – сказала я ему. – Она сказала, что вам может понадобиться слуга.

      – Понятно. Интересно, почему она так подумала. Что ж, Фэн, которому нужна работа, мне жаль тебя разочаровывать. Я не нанимаю работников.

      Я взглянула на свою одежду. Штанины моих брюк были пыльными от ступеней, на которых я спала. И тут меня осенило.

      – Подождите, – сказала я ему. – Если вы не ищете ученика, то, возможно, ищете кого-то, кто смог бы поддерживать порядок в вашей школе. Я пришел, потому что увидел в лапшичной, какое прекрасное искусство вы создаете. Такого способа написания я еще не видел. И конечно, место, производящее такую красоту, тоже должно выглядеть соответствующе?

      Никогда раньше я не вела себя со взрослыми так смело. Я закусила губу, ожидая возмездия за свое нахальство.

      Но его руки не двигались. Вместо этого его взгляд переместился на грязь на моих штанах, а затем на ступеньки.

      – Что делает тебя годным для этой работы?

      Я подумала о маме и бабушке.

      – У меня очень хорошие руки.

      – Ну-ка вытяни их, – сказал он.

      Я неохотно подчинилась: это были девчачьи руки – костяшки пальцев мягкие и податливые, мозоли от сада уже давно сошли. Эти руки усердно не работали ни дня. Мужчина наклонился и перевернул их, изучая мои ладони, сжимая плоть под большими пальцами. Мне казалось, он смотрел долго, так долго, что я начала задаваться вопросом, не заснул ли он. Но когда он снова выпрямился, то оказался очень даже бодрым и довольным.

      – Ты не солгал, – сказал он. – Хочешь работу, Фэн с хорошими руками?

      Солнце вставало, окрашивая его седые волосы охрой. Я посмотрела в его очки, не спрашивая, что такое он увидел в моих руках, а вместо этого ответила «да».

      – Тогда встань, – сказал он мне.

      Я так и сделала, зная, что впервые в жизни стою как следует.

      – Твое имя означает «ветер», – продолжил он. – И я ожидаю, что ты будешь двигаться со скоростью ветра – никакой лени, никаких ошибок. Когда ты работаешь на меня, ты работаешь по-настоящему.

      Его звали наставник Ван, а красное здание с крышей цвета арахиса было его школой каллиграфии.

      Мы вошли в нее вместе. Свет проникал в класс из занавешенных окон, оставляя белые полосы на деревянном полу. Класс был разделен на двенадцать рабочих мест: на каждом лежала