Серая мать. Анна Одинцова

психованная бабка? – спросил Семен, покосившись на дверь.

      Кажется, ему тоже стало не по себе. Как и раньше, в подъезде. Или это просто отвращение? Старуха ведь и правда мерзкая.

      – Наша местная достопримечательность, – Олеся тщетно попыталась придать голосу непринужденность. – Уже познакомились с ней?

      Семен не успел ответить – телефон в его руке снова зазвонил.

      – Это Вася, – прокомментировал он, взглянув на экран.

      Олеся взяла у него трубку и сбросила вызов. Потом заблокировала номер. Она не слышала, что именно Вася сказал Семену в ответ на его звонок, но и так все понимала. Думать об этом больше не хотелось. Голова и без того начинала болеть.

      «Да еще эта старуха…»

      Время будто загустело, когда Олеся снова посмотрела на дверь. Новенькое полотно под дуб уже не казалось таким надежным, несмотря на двухмиллиметровый стальной лист и ночную задвижку вдобавок к двум замкам. Скрежет и хихиканье по ту сторону прекратились, но…

      «Вдруг она до сих пор там?»

      Конечно, где же еще.

      В отяжелевшей голове снова нарастал гул. Олесе казалось, что она ощущает ток крови в сосудах: вот волна прилила к голове, а вот просочилась внутрь, глубже…

      Ты разве не боишься оставаться одна?

      Нет. Конечно нет. Она ведь у себя дома. В безопасности. Кстати, почему она до сих пор продолжает разговаривать с этим парнем? Почему она вообще впустила его?

      Хочешь, чтобы он ушел?

      Да. Пусть в итоге он оказался не грабителем или маньяком, а действительно Васиным знакомым, но теперь ему пора уходить. Вроде бы он спрашивал номер такси…

      Но тогда придется открыть эту дверь.

      Да. А за ней…

      Олеся была уверена, что старуха все еще там. Стоит прямо на пороге, подслушивает их, поджидает, а как только дверь откроется…

      Не открывай.

      «Господи, да что за сумасшествие такое? Это просто древняя бабка! Дунешь – полетит!»

      Олеся резко выдохнула и прижала ладони к лицу, уже не волнуясь о том, насколько ненормально это выглядит со стороны. В конце концов, парня с рюкзаком она больше никогда не увидит.

      – Все в порядке? – спросил Семен, и Олесе пришлось опустить руки.

      – Да, все нормально. Просто устала.

      Он должен остаться, – произнес внутренний голос.

      До сегодняшнего вечера Олеся никогда не воспринимала его как нечто отдельное от себя, но сейчас… Неужели это еще один нервный срыв? Нет, хватит. С нее довольно. Больше никаких больниц, никаких одуряющих уколов! Это всего лишь усталость. Очень сильная усталость, вот и все.

      Секунды продолжали тянуться густым киселем, а невидимые приливы и отливы в голове никуда не исчезли. Их пульсация ощущалась все глубже.

      И, что еще хуже, поле зрения снова сдавливало кольцо черноты.

      «Пожалуйста, не сейчас».

      Он должен остаться!

      – Получается, вам теперь негде переночевать? – вопрос вырвался прежде, чем Олеся успела его осознать. В груди болезненно зачастило сердце.

      «Господи, что