Серая мать. Анна Одинцова

к одной и той же щетке, они едва не стукнулись головами, и Семен уловил свежий, слегка мыльный запах ее волос.

      Последний раз он находился так близко к девушке больше четырех лет назад. Это была Ленка. Первая и единственная. А потом случился метадон. И однажды Семен проснулся, а Ленка – нет. Она захлебнулась, когда ее вырвало во сне, а он даже не понял. Не услышал. А после все было уже поздно – и неумелое искусственное дыхание, и скорая…

      С тех пор… Нет, он пытался, правда пытался. В отличие от большинства Семену повезло: гепатиты и ВИЧ, преданные спутники исколотых вен, каким-то чудом обошли его стороной. У него был шанс на нормальную жизнь, на нормальную любовь, но дальше нескольких поцелуев дело не заходило. Он целовал кого-то другого, а губы все равно чувствовали холодную Ленкину кожу.

      Метадон оставил ему здоровье, но отнял все остальное.

      Ты сам отнял у себя все.

      Жестокая мысль ужалила изнутри, пока хозяйка квартиры ходила за телефоном. Выдернув из кармана зажигалку, Семен успел сделать пару успокоительных щелчков, прежде чем девушка вернулась.

      – Только скажите сразу, кто вы, чтобы он не подумал, что это я звоню, – предупредила она.

      Чужой смартфон в ярком чехле неудобно лег в руку. Нужный номер уже был на экране. Первые два звонка Васек сбросил, в третий раз просто не взял трубку. Снова скрестив на груди руки и привалившись плечом к стене, девушка наблюдала за попытками Семена дозвониться.

      – Мы сегодня расстались, – наконец произнесла она, – так что вряд ли он рад звонкам с моего номера.

      Телефон в руке Семена вдруг ожил. На экране высветилось фото Васи, и он поспешил смахнуть в сторону кружок с зеленой трубкой.

      – Васек, это…

      – И че ты теперь названиваешь, сука? – полузнакомый смазанный голос бурлил злостью. – Решила на коленях ко мне приползти?

      – Вась, это…

      – Да пошла ты!..

      Не дослушав поток матерщины, Семен отключился. Он слишком хорошо знал эти истерические интонации, эту смазанную торопливость речи. Васек был под кайфом. Теперь все встало на свои места.

      Все это время Семен звонил ему, писал, ждал этой встречи в надежде на нечто гораздо большее, чем формальное Ромкино гостеприимство, а он…

      А она, эта девушка с рыжими волосами? Понимает ли она, что происходит?

      – Как вас зовут? – Семен встретился с ней взглядом.

      – Олеся.

      – Олеся, лучше заблокируйте его номер. И не общайтесь с ним больше. Никогда. Он…

      – Наркоман. Я знаю, – губы Олеси сжались, словно эти короткие фразы были горькими на вкус.

      – Из-за этого вы и расстались?

      – Да, – ответила Олеся и, помедлив секунду, добавила: – Надо было раньше.

      Возможно, она ответила бы и на другие вопросы. С незнакомцами всегда легче говорить о таких вещах. Но тогда и Семену, вероятно, пришлось бы рассказать, откуда он знает Васька. И о себе. А этого, вдруг ясно осознал Семен, ему совершенно не хотелось.

      – Жаль, что так вышло, – выдавил он.

      Подобных