Когда ты устанешь от жизни. Иван Кудьма

рассказав такой сон, я что-нибудь вдруг понимаю, но чаще всего понимаю постфактум. И всё же я начинаю рассказывать:

      – Будто я в каком-то доме. Будто я там живу, но не одна. Дом деревенский, кровать, как раньше были, железная. В доме переполох, все спешат куда-то спрятаться или убежать. Я тоже начинаю суетиться, собирать какие-то вещи, хотя и не понимаю, что собственно происходит. Потом выбегаю на улицу, а там стоят двое в чёрной фашистской форме (я видела такую в фильмах про Великую Отечественную), мужчина и женщина, и с ними двое детей. Сердце моë обрывается. Я понимаю, что не успела сбежать, и что другого пути нет у меня, как только пройти мимо этих двоих. Но они преграждают мне путь. К чему бы это?

      – Не знааааю, – протягивает свекровь, явно заинтригованная теперь.

      Вечером того же дня я повторяю сон мужу и когда добираюсь до чёрной формы, он выдаëт – гестапо.

      Это было в 2021-м, когда мы ещё вовсю пожинали последствия эпидемии. Возможно, будет новая волна? Да, будет, только с краткой "и" в этом слове.

      Свекровь однажды, насмотревшись телевизора, вышла из своей комнаты и сокрушенно сказала: "Будет война". Я ей тогда не поверила и горячо возразила. Но она началась, в феврале 2022-го. А в апреле не стало свекрови.

      ***

      Уже идёт октябрь, первые числа, но я всё ещё лелею очень слабую надежду уговорить-таки мужа отправиться в Крым. Ведь даже в это время там ещё полно чем любоваться, и можно много где ходить-бродить.

      Где-то внутри меня не покидает это жгучее желание как бы доказать самой себе, что не всё ещё потеряно, что у нас есть ещё время и шанс на нормальную жизнь, есть возможность побыть в красоте и свободе, мы ещё себе можем позволить что-то такое рисковое и способны вполне ощутить этот дух приключения, которым успели проникнуться в предыдущих своих путешествиях, ощутить эту радость открытия и предвкушения, этот восторг новизны. И целое море свободы.

      А потом приходит сообщение о взрыве на Крымском мосту. И точно, как в том странном сне, что я рассказывала свекрови, сердце моë обрывается, и я понимаю, "гестапо" мне не миновать. А ещё понимаю, что не за свободой-красотами я так рвалась в Крым. Мне просто хотелось сбежать. От суровой реальности. Снова.

      Глава 6. Кто на новенького, или так закаляется сталь

      Снова я в своей любимой Покровке. Мне 14, но я всё ещё наивный ребёнок. Это лето особенное, потому что я научаюсь ездить верхом, и мир со спины коня представляется мне будто новым, иным.

      Мы с троюродной сестрой, уже довольно опытной наездницей, деловито разъезжаем по деревне. Она на коричнево-серой капризной кобыле, я на белом спокойном коне. Иногда мы пускаем наших коняшек байгой, как выражаются местные (полагаю, это что-то вроде рыси). На окраине же, где простора побольше, и нет риска кого-нибудь сбить, можем податься в галоп и совсем неожиданно для себя оказаться в каких-нибудь кушарах, то бишь зарослях.

      Часто по вечерам мы едем в соседнюю с Покровкой Афанасьевку, но, в отличие от Покровки, практически обезлюженную и доживающую свой век с тремя оставшимися