Пятый Лепесток. Алена Иванская

изо всех сил старалась не выказать растущее беспокойство. Она попыталась прикинуть, сколько осталось времени до конца урока, но с отчаянием поняла, что не меньше пятнадцати минут. То есть двор еще не скоро заполнится людьми.

      – Заманчиво, – сказала она ровно, – но мне нужно идти.

      – Куда? Ты ведь прогуливаешь урок, как и мы…

      Майя не нашла, что ответить. Улыбка Горского стала более явной. Он засунул руки в карманы и кивнул на листы в её руках.

      – Что ты пишешь? Очередной дневник?

      Малашин и Синявский прыснули.

      – Не можем дождаться продолжения, – сказал Егор, осклабившись, – было весело.

      – Да, ты нас повеселила, – реплика, как выдох. Виталий сел на скамейку, вытянул ноги и откинулся на железную ограду. Он извлёк из кармана сигареты, губами вытащил одну и протянул ей пачку, – хочешь?

      Майя покачала головой.

      – Не куришь, значит, молодец. А курящих осуждаешь?

      – Нет.

      Он засветил спичку, затянулся и с наслаждением выпустил пар из приоткрытых губ. Его губы были бледные и тонкие, с мелкими трещинками.

      – Каждый сам решает, как себя убивать. – Майя произнесла это с вызовом, скорее, чем сумела осознать.

      Она не поняла, как эти слова вырвались. Но еще хуже был презрительный тон. Горский приподнял брови, его дружки тут же перестали ухмыляться.

      – У тебя острый язычок, Свинка, – протянул Виталий.

      – Слишком острый, – угрожающе поддержал Синявский.

      – Надо укоротить, – поддакнул Малашин.

      – А еще мне птичка на хвосте принесла, что ты, оказывается, бесстрашная, – Горский затянулся еще раз и передал сигарету назад, Синявский тут же сунул её себе в рот. Он бросил быстрый взгляд на дружков, и девочка тут же ощутила, что её оттеснили ближе к скамье. Теперь она стояла почти вплотную к развалившемуся на сиденье Виталию.

      Он сел, затянулся, приблизил своё лицо к лицу Майи, подавшись вперед и глядя на неё снизу вверх, а потом медленно выдохнул.

      Девочка задержала дыхание, зажмурилась, чтобы зловонный едкий дым не попал в глаза и легкие, но ни шелохнулась. Она просто застыла, по-прежнему не ощущая страха, только отвращение и беспомощность.

      Он по-птичьи наклонил голову на бок, ухмыльнулся, рассматривая её. От него пахло сигаретным дымом и ещё какой-то ветошью, как в застарелых домах. Темные глаза его были так близко, что Майя могла видеть в них своё бледное лицо.

      – Забавно. Сколько тебе лет?

      – Тринадцать.

      Он снова взглянул на исписанные листы, которые Майя прижимала к груди побелевшими пальцами. Девочка почувствовала, как он мягко дотронулся до них.

      – Все-таки мне любопытно, – сказал Виталий, – дай почитать.

      – Не трогай!

      Красивое лицо Горского расплылось в улыбке, а в следующее мгновение он резким движением вырвал рукописи из её рук. Пальцы обожгло короткой болью, на них остались красные ссадины.

      – Не смей! Отдай сейчас же! – закричала Майя, рванувшись вперед, но её крепко