Гостья из прошлого. Алексей Борисов

      Лицемеры

      Писатель Квартальный понял, что у него паранойя. Или что-то вроде этого. Он абсолютно перестал верить отзывам о своем творчестве.

      Отзывов было не слишком много, но и не так чтобы совсем мало. В основном их оставляли его друзья и знакомые.

      Книжки писателя выходили в электронном виде. До бумажных версий дело пока ни разу не доходило. Квартальный, впрочем, сперва не впадал в уныние.

      – Так бывает с каждым, – уверял его, исходя из богатого опыта, литературный агент Грызунов.

      – Так уж и с каждым? – отвечал писатель.

      Ни в каких союзах Квартальный не состоял, творил сам по себе.

      – Временные трудности – обязательный этап. Когда продвинем твои произведения, отбоя от издателей не будет.

      На эти слова агента писатель реагировал скептической ухмылкой. Ему казалось, что издателям вполне хватает бестселлеров Стивена Кинга и Джоан Роулинг.

      Тем не менее, Квартальный упорно продолжал сочинять. Он был далек от сравнений себя с Кингом, однако до поры до времени считал, что и его сюжеты достаточно захватывающи, а уровень исполнения весьма недурен.

      Такую убежденность в нем поколебали именно друзья со знакомыми. Они не ругали произведения Квартального – как раз наоборот, хвалили и стиль, и слог, и то, как выстроена интрига, как жизненны герои. В один прекрасный день он понял всю фальшь подобных заявлений.

      – Нет, ребята, меня не проведете, – бормотал Квартальный, читая очередной положительный отзыв.

      Он твердо уверился в том, что его писанину способны адекватно оценить только профессионалы, обитающие в издательствах и толстых литературных журналах. А какие профессионалы из лично знающих его людей?

      – Расстраивать меня не хотите, понимаю. Добрые вы, – приговаривал Квартальный. – Люблю, ценю.

      Для пущего вдохновения писатель предпринимал прогулки в близлежащий лесок. Его путь пролегал мимо заброшенного строительного забора из бетонных плит. На одной из них кто-то, видимо, из числа праздно шатающихся подростков намалевал без знаков препинания краткую надпись: «Катя лицемерка».

      Определение показалось Квартальному идеально подходящим для его ситуации. Лицемерия он на дух не выносил.

      – Ты потерпи немного. Не сразу Москва строилась, – убеждал Грызунов.

      Деньги он взял с писателя совсем пустяковые, сказав, что рассчитывает на процент с договора о публикации. Только заключать договор на бумажную книгу с Квартальным по-прежнему никто не спешил.

      – Лицемеры… Лицемеры… – повторял писатель, шагая от дома к лесочку и обратно.

      Заброшенный забор как бы подтверждал его правоту.

      – Может, хватит себя изводить? – спрашивала жена.

      В талант Квартального она не верила, а он не давал ей читать написанное. Мир в семье от этого, правда, не страдал. На высказывания супруги о том, что надо писать, как Толстой с Достоевским, или не писать вовсе, Квартальный возражал, что и во времена классиков хватало достойных авторов.

      – Кто-нибудь