Ядовитые оковы любви. Анастасия Максименко

она и тогда, когда приподнимал ее тело, чтобы обтереть немного спину и волосы, хоть я и старался осторожно и тихо себя вести. Большим полотенцем аккуратно растер ее, приподнял за попку и, чуть сдвинув в сторону, подложил простыню под мокрое тело. Там, где не смог достать полотенцем, прикрыл одеялом. Справился.

      Прилег рядом с ней, любуясь умиротворенным лицом. Следов былой истерики уже не было, и слава Луне. Слегка приобнял, положил свою руку на талию и, немного поерзав, устроился поудобней, затих.

      День нашего с Али первого знакомства вспыхнул в сознании. Надо же. Столько лет прошло, а все словно случилось вчера.

      * * *

      Семнадцать лет назад

      – Алексей! – крикнула мне мама с кухни. – Сходи к соседке с противоположной улицы, мне надо немного молока для блинов. Не хватило!

      Я сидел и играл в кубики, мне в тот момент было семь лет и, услышав мамин голос, подпрыгнул, откинул кубики в сторону и поспешил к ней.

      Залетев на кухню и обняв маму со спины, быстро протараторил:

      – Блины? А с чем? А вкусные?

      Мама рассмеялась, погладив меня по голове, и весело сказала, что вкуснее я еще не пробовал.

      А мама врать не будет! Блины-ы! Мясо, конечно, лучше, но блины… хочу!

      Облизнувшись от предвкушения, на бегу хватая кепку, крикнул:

      – Хорошо, мам! Будет тебе молоко.

      На улице было ещё не холодно, но и уже не так тепло. Сентябрь. Деревья окрасились в золотой цвет, там и тут на дороге лежали листья, сорванные ветром, неласковым ветром.

      Я шел по дороге, засунув руки в карманы, и пинал мелкие веточки и листья. Быстро дошел до дома соседки. Постучал в дверь. Открыла мне девочка, на вид моего же возраста. Симпатичная. Странно, что раньше ее не видел.

      Она, увидев меня, изумленно подняла брови и уже через секунду, нахмурившись, грубо спросила:

      – Ты кто такой? Что тебе нужно?

      Опешив от напора и недружественного тона девчонки, осторожно ответил:

      – Я к твоей маме. Моя мама прислала за молоком для блинов. У нас закончилось.

      Она ничего мне не ответила. Только поморщилась и толкнула дверь, раскрывая ее шире и пропуская меня в дом. Я по-дружески улыбнулся и, сухо поблагодарив, отправился за девчонкой. Ее мама сидела на кухне и читала журнал.

      Увидев меня, улыбнулась и спросила, чего я хочу. Я передал слова мамы, она кивнула и дала мне то, что я просил. А затем сказала этой дерзкой девчонке, чтобы она проводила меня. Она так скривила лицо, что я чуть было не рассмеялся, но все же пошла.

      Удивленный такой на себя реакцией девчонки, решился спросить:

      – Почему ты так себя ведешь? Я разве тебе что-нибудь сделал?

      Она посмотрела на меня с удивлением. В ее глазах отразилось какое-то чувство, которое понять я не смог. Буркнув мне, что это не мое дело, вывела из дома и громко хлопнула дверью, чуть не прищемив мой любопытный волчий нос. Дерзкая!

      В растрепанных