25-я рага. Константин Кадаш

китайские аисты складывают гирлянды из человеческих черепов и

      танцуют, на манер кали, распахнув свои клювы солнечно-алые клац-клац-довольствием

      для утонченных натур:: нарезание тонких полосок ременной кожи с предплечий,

      покуда ты водружаешь свой крест на парковке, в самых задних рядах – провинция

      супермаркета, где только ветер перемалывает косточки бродячим собакам и

      катает перекати-поле экологичных пакетов с оттисками модных брендов: бредом

      оборачивается попытка сморгнуть с ресницы искажающие реальность капли

      майянского дождя, настоянного на семени солнца, пущенного в расход/ход ходиков, но

      если отсюда все еще видна красная косоворотка кремля и циклопическая башня

      сити – иероглиф несостоявшегося эгоизма рефреном, значит, не все потеряно,

      значит, мы очень близко к центру, а это – перспективы, потенциальные инвестиции, недвижимость,

      растущая в цене. о, дхармапала хаягрива, так неси мое тело к колеснице восхода,

      пока поливочные автомобили подчищают пятна с асфальта наших промасленных душ.

      [so»long, Louisiana]

      пятничные пятна по всему телу вымаранные рисуночки

      по коже тонкой иглой выведены под корень как и все

      мои прошлые однокоренные словечки одутловатые песенки пошлые

      в песок выплеснутые, лялькой в люльку уложенные, неухоженные,

      но всегда остается вопрос заздравия и упокоя,

      когда небо принимает оттенок дороги, другой, по которой

      еще не ступала нога нагой и каждое продолжение взгляда,

      взвешивающего пространство – ряд воскрешений, флэшбеков, прошлого оглядок,

      задушевной надежды на возвращение в сугубо личностное нигде

      кто говорит? кто говорит? Луизиана – мои цветущие реки укромные мои

      реки руки собирают воду собирают камни хранят травы

      руки того кто никогда не входил в твои воды ни

      единожды и ни дважды ты говорящая со мною сквозь землю

      на все стороны света Луизиана и я продолжающий

      твое течение каждой своей веной каждым словом своим каждым

      новым воплощением весь плоть от плоти и крови

      пока ты – продиралась сквозь камень и глину выискивая

      в мокреди истину и межу и шептала слова

      прощания и слова прощения, so_long-so_long,

      я втаптываю твои корни в небо.

      [coyote negro raga]

      это дорога в один конец, непогашенный билет,

      выданный на руки в глубоком детстве,

      если все еще способен закрыть глаза —

      зажмурься: здесь всегда остается место

      точечного света, выгодно оттеняющего пространство,

      как то и положено

      в сложенной

      дихотомии молчания и крико/подобия

      чайки, заблудившейся меж заливом и взгорьем,

      но не смеющей повернуть назад;

      у плато плутающая осень

      заботливо прибирает прошлогодний сор;

      выговором,