Исчёрканная. Дарина Александровна Стрельченко

дневник. Протянула Маргарите: – Она на сутках, если тебя это интересует. И да, у нас есть, что поесть. И я не при смерти.

      Маргарита растерянно смотрела на Иляну. В узкой светлой комнате, относительно чистой и аккуратной по сравнению с остальной квартирой, Иляна казалась ещё меньше, младше и ощетиненней, чем в школе.

      Не было никаких причин задерживаться. Иляна не просила о помощи и явно не горела желанием, чтобы Маргарита осталась. Маргарите и самой хотелось поскорее сбежать. Спрятаться во «Дворике». Укрыться в «Семье». Вернуться в школу. Куда угодно, лишь бы оказаться подальше и от кривого зеркала, и от оригинала.

      Она вернулась к порогу, надела кроссовки. Иляна молча смотрела на неё от стола. Маргарита только теперь заметила, что у неё на шее намотан шарф, а сама она закутана в огромный меховой жилет.

      – У тебя хоть какие-то таблетки есть?

      – У меня простуда. С таблетками лечится за неделю, без таблеток – за семь дней, – ответила Иляна в нос.

      Маргарита взялась за дверную ручку.

      – Спасибо, что пришла.

      Маргарита усмехнулась. Спросила – просто так, вовсе не интересуясь, – просто хотелось, чтобы Иляна улыбнулась:

      – Почему у тебя этот зверь одноглазый? Фёрби?

      – А-а. Его Антон украл у Кати и бросил в унитаз. Катя после этого не захотела его отмывать. А я постирала, только глаз намок и отклеился. И он не заводится больше. Но всё равно милый.

      «Его Антон украл у Кати и бросил в унитаз».

      Гляибля. Гляибля. Гляибля. Страх и тьма поднимались, как вода в засорившемся сливе. Выше и выше. К горлу. К носу. Захлёстывая.

      – Рита! Рита, ты что?

      Она опомнилась, сидя на кровати Иляны. Из носа шла кровь. Во рту был железный привкус.

      – Что с тобой? Принести воды? – хрипло спросила Иляна, рукавам вытирая нос.

      – Себе лучше салфетку принеси, – пробормотала Маргарита, наклоняя голову вперёд. Было противно, и дышать получалось плохо, но кровь постепенно остановилась. Иляна исчезла куда-то, потом вернулась, сунула в руки носовой платок – вроде чистый.

      – Что с тобой? – повторила она.

      – Не знаю. Может, разволновалась, – ответила Маргарита, испытывая смущение, растерянность и досаду.

      – За меня, что ли? – вручая ей кружку с водой, фыркнула Иляна. В ноздре надулся пузырь.

      – Высморкайся, – велела Маргарита. – Ну, считай, за тебя.

      – С чего это тебе за меня волноваться?

      – С того, что у меня была подруга. Дура, как ты. И она плохо кончила. – Маргарита залпом проглотила тёплую воду. – Не хочу, чтобы с тобой было так же.

      Иляна помолчала. Забрала кружку. Села на табурет у стола.

      – Ну… ладно. Но ты зря волнуешься. Всё со мной офигенно.

      – Ну и хорошо. – Маргарита встала и пошла к дверям. – Извини, что натоптала.

      – Ничего. Я тоже дома в кедах хожу, – ответила Иляна.

      – У тебя кто-то ещё из взрослых тут есть?

      – Брат, – ответила Иляна и скривилась.

      Маргарита постояла на пороге, прислушиваясь к себе.

      – Ну пока?..

      – Пока.

      ***

      Вернувшись