Операция «Пилот». Ирина Дегтярева

смекалистый и рукастый, – утешал себя Игорь. – Методом «тыка» разберутся там, где их недоучили или они недопоняли, но все же «калашников» так и остался более привычным оружием еще со времен афганской».

      При этом депрессивном освещении чай в чашках казался болотной жижей, а хриплый голос араба завораживал. Может, усиливал эффект заваренный до состояния чифиря чай. Такой пьют на Ближнем Востоке, его приготовил сам Кабир.

      Он отказался исповедоваться про свою реальную жизнь и выдавать подлинную профессию, твердил, что был цирюльником в Багдаде. Однако охотно поведал, как со своими бойцами черного халифата разграбил православный монастырь в Маалюле, участвовал в боях за аэродром Табка, вел уличные бои в Эс-Сауре, пытался взорвать объект Марадыковский в России и мечеть в районе Сургута, по поручению полевого командира их группы перевозил ценности в Турцию из музеев, разграбленных в Сирии. Оттуда их переправляли уже турки коллекционерам и музеям по всему миру, получая свою маржу. Оговорился, что бывал в Пакистане и Афганистане, поскольку там сейчас сосредоточиваются выбитые русскими из Сирии бойцы ИГ, организовавшие пакистанский филиал исламского государства – «Вилаят Хорасан».

      Рассказывал он спокойным тоном, с усмешкой в голосе, никакого бахвальства, только четко расставленные акценты своего истинного отношения, обозначенные цитатами из Корана и славословием Пророка, как витыми рамками, которыми в книгах детства Игоря обрамляли тексты сказок и басен. При всем этом благолепии Кабир сочетал религиозные сентенции с отборными ругательствами.

      Араб не производил впечатления отмороженного, оголтелого боевика черного халифата. Слишком рассудочный, хоть и выглядит пофигистом, вальяжным, плывущим по течению и забавляющимся остротой приключений, которыми полна его жизнь. Игорь не мог понять, какими мотивами руководствуется этот опытный, опасный человек. Опасный… Да, он излучал силу и уверенность… и опасность. Игорь умом понимал, что угрозы Кабир не может нести – он изначально на их стороне, не подкопаешься, но вот только эта убежденность не приносила облегчения.

      Объем знаний араба по разным регионам мира, обкатанность его в боевых действиях и участие в полукриминальных историях наподобие контрабанды исторических сирийских ценностей – все вместе это сулило серьезные перспективы в работе с ним. Привлекала и авантюрная манера действий. Дозированный авантюризм хорош. Религиозность его не зашкаливала. По сведениям, полученным от агента, – молился даже не три раза на дню и, уж само собой, не пять, как делают истовые мусульмане.

      Игорь затруднялся судить об искренности веры Кабира, хотя догадывался, что то уродливое ответвление ислама, которое тот исповедует и которое подняли вместе с черным флагом радикальные исламисты ИГ, слишком далеко от постулатов веры как таковой, убеждавшей людей в необходимости милосердия и всепрощения. Это ответвление попрало настоящий, чистый и праведный ислам, пытаясь осквернить не только имя самого