Мамусик против Ордена Королевской кобры. Анна Пейчева

теперь должны выплатить компенсацию за моральный вред – я таких слов не слышала даже от пьяных старшеклассников на выпускном! – На меня уже стали оборачиваться посетители, но мне было все равно, я, что называется, разошлась. Совсем позабыла про свое намерение тихонечко, незаметненько наблюдать за Степочкой. Сейчас я должна была восстановить справедливость. – Вот что, у меня есть один знакомый юрист, очень хороший мальчик Павлик, он вас в суд вызовет! Да, предъявит вам иск за оскорбление человеческого достоинства, без штанов останетесь! И без туфелек Екатерины! Понятно?

      Тут уже в нашу сторону посмотрели абсолютно все. В том числе и Степа. А также его друг Павлик, тот самый «знакомый юрист».

      – Любовь Васильевна? – Павлик растерянно снял очки, протер их и водрузил обратно на переносицу, видимо, полагая, что после этой нехитрой процедуры мираж рассеется. Но я, конечно, никуда не делась.

      – Мамусик?! – наконец сообразил мой сыночек. Светлые брови поползли навстречу друг другу. Лоб собрался в грозные морщины. Первое изумление уступило место гневу. – Ты что здесь делаешь? Иди домой!

      – Всем оставаться на своих местах! – вдруг заорали от двери. – Полиция!

      В ресторан, грохоча сапогами и оружием (настоящими автоматами!), вломились омоновцы – в черных шлемах и пуленепробиваемых жилетах.

      Пантера поперхнулась припевом. Музыка оборвалась.

      Азиатки истошно завизжали.

      От страха я уронила лампу на пол.

      – Батюшки-светы… Ну зачем же сразу ОМОН вызывать, – растерянно пробормотала я. – Обойдусь я и без пенсионной скидки!

      Глава 4

      В ресторане началась кутерьма.

      Женщины плакали, семейная пара фитнес-тренеров синхронно нырнула под стол, бизнесмены бросились звонить по мобильным телефонам. Пантера, с рассыпанными по плечам дредами и микрофоном в руках, застыла на сцене, как инсталляция скульптора-неформала.

      Только азиатские туристы от души веселились и громко аплодировали омоновцам, очевидно, воспринимая происходящее как забавный русский аттракцион.

      Я же, несмотря на приказ полицейских, со всех ног кинулась к своей кровиночке, голося во всю мощь своих легких:

      – Степочка! Малыш! Мамочка уже рядом! Мамочка здесь! Не волнуйся, зайчонок!

      Никакая сила на свете, даже вооруженная автоматом, не способна остановить взволнованную мать!

      Через мгновение – омоновцы и пошевелиться не успели – я уже крепко обнимала своего любимого сыночка.

      – Не переживай, малыш, все будет хорошо, – приговаривала я, гладя сидящего Степочку по светлым мягким волосикам (в отличие от невоспитанных азиатов, мой мальчишечка всегда снимает головной убор в помещении) и прижимая его головку к своей груди. – Эти плохие дядьки тебя не обидят, мамочка проследит.

      – Любовь Васильевна, а вы-то что тут делаете? – изумленно спросил Павлик – худенький мальчик в очках,