Мамусик против Ордена Королевской кобры. Анна Пейчева

преобразила этот город, раскрыла его потенциал, заложенный Петром! – восхищался он, не замечая, что мороженое у него в руке тает и белыми кляксами стекает по гранитному парапету. – Ну разве не великая женщина?

      – А знаете, Яков Матвеевич, – ответила я ему, гордо задрав подбородок, – я эту Екатерину, если хотите знать, терпеть не могу!

      – Как это? – поразился Яков Матвеевич. – Но почему, ради всего святого?

      – Она была плохой матерью! – бескопромиссно заявила я. – Совсем не любила своих сыновей. Она-то, в отличие от меня, не посвятила себя воспитанию собственной кровиночки! Отсылала своих детей куда попало. Только и знала ваша Екатерина, что переписываться со всякими заумными французами да личной жизнью заниматься. Кукушка в короне!

      …Погрузившись в размышления об императрице, я не сразу поняла, что меня окликают.

      – Любовь Васильевна! Так что вы думаете насчет адвоката? – спрашивал Павлик, повернувшись ко мне с водительского сиденья. Оказывается, мы уже припарковались возле моего дома на Купчинской улице. – Я найду вам хорошего юриста, у меня есть связи…

      Павлик, с которым Степочка дружил с первого класса, сейчас работал в юридическом отделе крупной фирмы.

      – А сам ты не сможешь взяться за его защиту? – осенило меня.

      – Любовь Васильевна, вы же знаете, что у меня другое направление, я юрисконсульт, выступаю только в Арбитражном суде, – терпеливо объяснил Павлик, поправляя очки. – Степа же не юридическое лицо…

      – Да у него самое лучшее лицо! – обиделась я за сына. – Самое красивое и доброе!

      Павлик с Андрюшей переглянулись.

      – Никто с этим не спорит, Любовь Васильевна, – примирительно сказал Павлик. – Но на моем счету – всего лишь одно-единственное дело из категории защиты прав человека, да и то еще университетских времен. Ради пятерки за практическую работу я отсудил у Ленинградского зоопарка пятьдесят рублей, уплаченных мной за вход. Основание – на билете была изображена кистеухая белка с острова Борнео, а в зоопарке я ее не нашел. Судья усмотрел в этом обман потребителя… Это вершина моей юридической частной практики. Сами видите, куда уж мне тягаться с полковником полиции, твердо вознамерившимся посадить Степу по обвинению в краже… Однако я знаю несколько квалифицированных специалистов по уголовному праву, которые смогут ему противостоять.

      – Не хочу отдавать моего мальчишечку в чужие, незнакомые руки! – воспротивилась я. – Знаешь, Павлик, не надо нам пока никаких адвокатов. Мой Степочка ни в чем не виноват.

      – Мы тоже так думаем, тетя Люба, – вступил в разговор Андрюша. – За Степана мы поручимся как за самих себя, мировой парень. Ни разу даже пиратский фильм не скачал через торрент, сколько я ему не предлагал… – Андрюша был программистом. – Он бы в жизни не взял чужой медальон и уж тем более не стал бы воровать рецепт какой-то говядины – с таким-то шеф-поваром на собственной кухне! Да вы сто очков вперед этому ресторану дадите! –