Планета из золота. Даниэль Брэйн

семейный курорт.

      Редкие пальмочки не выше моего роста, бледное, будто выцветшее небо, звезда, по размеру напоминающая Солнце и меньше нашего Гелиоса раза в два, еще одна звезда – соседняя, но видно ее отлично. Трава, которую постоянно – даже сейчас – обновляли, но приживалась она погано. У робота, раскладывающего дерн, было выражение лица человека, которому все в жизни осточертело. Другой робот встречал туристов у планетарного автобуса с художественно оформленной охапкой цветов, и мне захотелось написать в отзыве на космопорт, что в древние времена эти охапки имели иное предназначение. Туристы, впрочем, радовались и охотно фотографировались на фоне громадных венков, увитых лентами с надписями «Добро пожаловать на Астру!».

      Между планетарников слонялся щуплый загорелый мужичок, с завидной быстротой сбывающий разомлевшим гостям свой товар: магниты с изображением космопорта и все того же невеселого венка.

      Я прислонилась лбом к стеклу и застонала.

      – Доктор Нейтан?

      Я поймала себя на том, что рада слышать этот голос, повернулась и протянула Гатри руку. Он с готовностью ее потряс.

      – У меня две новости, – без предисловий начал он. – Первая: катер за нами не прилетит. Нет-нет, я все уладил, – он поставил рядом с моим точно такой же рюкзак «Гэл-Пол» и после этого уверенно выставил вперед ладони. – В миссии катер один… на ходу… кхм, зато там что-то сломалось. Они просили нас купить деталь, я записал. Купим?

      Я кивнула.

      – Вторая новость: а, я уже сказал. Я все уладил, я взял в аренду универсал. Сгоняем за деталью, доберемся до Эос и сможем на этом же катере передвигаться там.

      – Вы обговорили это с Управлением по борьбе с контрабандой? – с замирающим сердцем спросила я, очень надеясь, что да. Деваться им, конечно, будет некуда, они все равно оплатят или возместят Гатри затраты… Стоп, откуда у него деньги на аренду? – Так. Вам что, деньги нужны?

      – А у вас есть?

      Мы с доктором Сэнд долго отстаивали главу про мужчин, живущих за счет женщин где-то в двадцатом и двадцать первом веке. Издатель считал, что она лишняя, потому что «давала читателю усложненную картину». Я ничего сложного в этом не видела и попыталась рассказать, что самостоятельные заработки у женщин появились только с началом развития промышленности, что до середины девятнадцатого века обеспечивать себя могли единицы, а женские заработные платы с мужскими сравнялись лишь в середине двадцать первого века, и то не везде, и потому для общества считалось нормальным, что женщина живет за счет мужа и занимается домом и детьми, но не наоборот, и все это из-за разницы в доходах, и лишь когда… Доктор Сэнд меня остановила, и я поняла, что и издателю даю усложненную картину почем зря.

      Что понятно историку и антропологу, не всегда ясно другим.

      Так что я знала точно: Гатри сейчас не взялся за старое. Ему просто неоткуда было про это знать.

      – Есть.

      – Тогда здорово, а то у меня ничего не осталось. Мне