Приключения Буратино. Сборник. Алексей Брусницын

Среди них тоже встречались весьма привлекательные особы, как телом, так и душой, но всем им бесконечно далеко было до Орит… Между нею и всеми ними была пропасть. Как между «Мисс Университет» и «Мисс Вселенная».

      Однажды в порыве страсти Урсус признался Орит в любви. Потом, переведя дух, он спросил:

      – Орит, милая, ты поняла, что я сказал тебе? Ну… когда мы… – он замялся.

      – О чем ты, медвежонок? – нахмурила она лоб.

      Урсус пробормотал обиженно:

      – Ты серьезно?.. Ты не обратила внимания?

      Она улыбнулась и поцеловала его, он ответил с юношеской готовностью. Она принялась отбиваться и отбившись сказала:

      – Конечно, я тебя услышала. Просто дразнюсь. Я тоже люблю тебя.

      – Тоже? Как ты легко к этому относишься… Для тебя это пустяки?

      – А по-твоему, я должна быть серьезной? – удивилась Орит.

      – Ну конечно… – сказал Урсус уже не так уверенно.

      – Хорошо, – она села и сделала серьезную мину. – Я отдаю за возможность видеть тебя бешенные деньги этому твоему лысому кровопийце Берцелиусу. На них уже можно было бы купить пару молодых, здоровых негров для утех, но я предпочитаю тебя. Разве это не любовь?

      Он совершенно обалдел от этого аргумента и гневно уставился на нее. Она заливисто засмеялась.

      – Ну-ну. Не смотри так, медвежонок. Я так и знала, что ты влюбишься. В меня невозможно не влюбиться… – она приняла соблазнительную позу.

      – Это точно! – он поймал и поцеловал ее руку. – И все-таки?

      – Что «все-таки»? – она как будто забыла предмет разговора. – А… Почему я несерьезно? Потому что это хорошая новость. Как еще я должна к ней относиться? Вот если бы ты сказал, что тебе больно мочиться после ночи со мной, тогда бы я отнеслась к этой новости серьезно. Но ты сказал, что любишь – мне легко и весело от этого…

      Он схватил подушку и принялся лупить ею Орит, та завизжала, но не слишком громко, чтобы не напугать охрану.

      После он подумал, что, в каком-то смысле, она права. Зачем усложнять? Зачем делать сложным то, что проще простого? Но ее реакция не перестала казаться ему странной. Он был уверен, что какой бы менталитет ни был у человека, даже древнесамаритянский – все равно момент признания, когда выясняется, что предмет его любви отвечает взаимностью – это очень серьезный момент, способный вызвать скорее слезы радости, но никак не смех…

      В другой раз на волне адреналина после очередной любовной феерии он сказал:

      – Возможно, этот мир мне и мерещится, но чувства – не иллюзия. Я понимаю, звучит как бред… Пусть этот мир эфемерен, но мне не нужен тот, другой, где нет тебя! Никогда там, наяву, я не испытывал ничего подобного. Орит, с тобой я в первый раз в жизни счастлив по-настоящему!

      На седьмой день игр, перед ежевечерним застольем, Урсуса пригласил к себе Агмон. Оказалось, что у него отдельная комната с двумя большими окнами, выходящими на море.

      – Хорошо у тебя, – завистливо произнес