Приключения Буратино. Сборник. Алексей Брусницын

Урсус испытал явное удовольствие. Он попытался понять его природу. Вернул в памяти картинку с качающимся мечом и прислушался к ощущениям. Раскаяния или сочувствия точно не было. Зато явно присутствовало злорадство и… да, то самое удовольствие. Как от хорошо сделанной, непростой работы… Как у баскетболиста после заброшенного трехочкового. Вульпес, конечно, был мерзавцем, но заслужил ли он смерть? Что за вопрос? Он сам хотел убить. При этом максимально цинично и подло. Значит, однозначно заслужил! Значит, не из-за чего переживать. К черту всяческие угрызения и рефлексию!

      Но вот это вот удовольствие… Первобытная радость убийцы.

      «Боже мой, я превращаюсь в чудовище! Или всегда им был, но тщательно скрывал это от себя… И эти люди вокруг. Если они родились в моем воображении, то почему они такие твари? Вульпес – подонок… Гней – гнида. Притворяется добряком, а сам… грязный сутенер! Тиберий… Продал меня, как скотину на убой. Баба еще эта сумасшедшая… Деньги за смерть мужа получила и на них его убийцу себе в постель тащит… Фу. Какая гадость!

      Одно из двух. Либо сам я такая же тварь, и мой спящий разум плодит чудовищ, ибо другого не может себе представить. Либо пытается реалистично воссоздать атмосферу этих жестоких времен, когда люди могли вести философский беседы, а после хладнокровно и жестоко убивать…»

      Тут к нему подошел охранник и сказал на ухо:

      – Урсус. Та самаритянка, к которой мы вчера тебя отводили. Помнишь?

      Гладиатор вскинул голову:

      – Конечно!

      – Она прислала человека, с которым передала вот это, – охранник незаметно сунул ему в руку маленькую склянку из темного стекла. – Это их самаритянское снадобье. Велела нанести на рану перед сном.

      Урсус спрятал предмет за пазуху.

      – Еще она просила справиться о твоем здоровье. Что передать?

      – Скажи, все прекрасно! И… что я снова хочу ее видеть.

      Охранник хотел было отойти, но Урсус поймал его за рукав:

      – Скажи, зачем ты помогаешь мне?

      Тот усмехнулся.

      – Я просто хороший человек.

      – Благодарю тебя, друг! – с чувством произнес Урсус.

      Охранник выдернул руку.

      – Какой я тебе друг?! Мне заплатили, дуралей!

      При воспоминании об Орит на душе у Антона Сергеевича потеплело.

      «Да нет. Не все они так плохи… А та несчастная женщина, возможно, хотела отомстить за смерть мужа и приготовила кинжал или яд для его убийцы.»

      Когда пир уже подходил к концу, из сада донесся недурно разложенный на два голоса «Gaudeamus». Высокий, почти женский голос немного картаво, но душевно и с надрывом выводил основную тему, а приятный тенор вторил ему на идеальной латыни.

      IX.

      Из-за ранения Урсус на следующий день был освобожден от участия в играх, а потому проспал почти до полудня. Разбудивший его охранник объявил:

      – Гней заботится о тебе, как папа. Он известил твою самаритянку, что ты сегодня свободен. Она ждет тебя к обеду. Я бы на твоем месте уже не завтракал – о самаритянской кухне ходят легенды…

      «Так вот как старый